Казаки и парижанки

Писатель Даниил Гранин, еще будучи школьником, задумался: почему взятие Москвы Толстой описал, а взятие Парижа – нет? А потом понял: русских возвысило их поражение, но возвысило в плане духовном. Мы не претендуем на глубину и масштабность русской классики, поэтому все-таки посвятим эту статью триумфу нашей армии на берегах Сены.

НА ЧУЖБИНЕ

Надо сказать, что войдя в Париж казаки вели себя вполне мирно. Правда, развеять миф о варварстве им все же стоило огромных усилий. На улицах французской столицы до объявления прокламации Александра I не было ни души. И лишь когда парижанам пообещали защиту и покровительство, они толпами бросились приветствовать русского императора.

В Лейб-гвардии Казачьем полку служили выходцы с Кубани, донские и уральские подразделения. Кроме того, были Оренбургские и Черниговские казачьи полки. А еще – калмыки (эти чудаки вообще приехали на верблюдах), башкиры, ногайцы…

РАЗВЕИВАЯ МИФЫ

Вся эта пестрая толпа чинно-благородно вошла в Париж: началось настоящее безумие. Темпераментные французские дамы взбирались прямо на седла, поближе к русским солдатам, чтобы лучше их рассмотреть.

«На лейб-казаков женщины смотрели с любопытством, но сначала издали. Они боялись их, полагая, как им натолковали, что мы северные варвары, а казаки совершенно дикие, полунагие, с пленных сдирают кожу, а по деревням, где им попадаются малые дети, они их жарят и едят. Однако удостоверившись, что они ничуть не звери, а напротив, кротки и обходительны, они стали поближе их рассматривать и, видимо, любовались красотою и костюмами наших донских молодцов".

СТРАСТНЫЕ ФРАНЦУЖЕНКИ

Абсолютно все свидетели тех событий сообщают: неизвестно еще кому кого надо было бояться! В квартале Пале-Рояль местные бесстыдницы бегали за русскими офицерами, а не наоборот. Они пускали в ход все женские хитрости, на которые ловили как молодых, так и старых. Они ходили на Сену, смотреть как наши казаки в исподнем купали своих лошадей. Они оставались в сердцах солдат незаживающими ранами, но казаки все равно стремились домой.

Из Парижа они привезли не только воспоминания, но и невиданные доселе болезни, а еще – страсть к рулетке, в которой промотали все свое тройное жалованье. Огромный долг (1,5 млн. руб.) городу заплатил граф М. С. Воронцов.