И один в поле воин, если по-казачьи скроен

Если бы мы имели возможность вернуться на 100 лет назад, то на вопрос о самом славном казаке, нам, несомненно, ответили бы, что это донец Козьма Фирсович Крючков. В Первой мировой войне Козьма Фирсович был первым награждён Георгиевским крестом за подвиг, достойный былинных богатырей.

В августе 1914 года авангард Первой русской армии, включавший Третий Донской казачий полк, в котором служил приказный Крючков, осуществлял развёртывание с целью подготовки наступления на Восточную Пруссию. Для разведки обстановки вперед были высланы конные разъезды, один из которых возглавлял Козьма Фирсович.

Неравный бой

Разведчики перешли границу Восточной Пруссии и направились вглубь неприятельской территории. На следующие сутки, двигаясь от города Кальвария к имению Александрово, ими был обнаружен кавалерийский дозор противника общей численностью 27 человек, что свидетельствовало о близком расположении крупного вражеского соединения. Приказный отправил двух казаков с донесением к командиру полка, а с остальными - Иваном Щегольковым, Василием Астаховым и Михаилом Иванковым – решил принять бой.

Для неприятельского отряда была устроена засада, в результате которой казачьи пули сразу сразили четырёх немцев. Враги поддались панике и принялись спешно отступать. Крючков и его товарищи решили преследовать противника. Однако вскоре неприятель понял, что его теснят всего четверо конных. "Сперва немцы-то, завидя нас, было испугались, а потом, расхрабрившись и полезли на нас. Им было удобней, они на горке, а мы внизу", – вспоминал Козьма Фирсович. Но казаки и не подумали отказаться от своей затеи, смело врезавшись в ряды противника. Первым был Крючков, на своей резвой лошади обогнавший товарищей. Его тут же окружили враги. Василий Астахов заметил, как к Козьме Фирсовичу протискивается немецкий офицер с обнажённой шашкой. Точный выстрел казака сразил противника.

Четверо против отряда

Ища преимущества в манёвре, отважная четвёрка вынуждена была разделиться. Дальнейшие события Козьма Крючков описал так: "Меня окружили одиннадцать человек. Не чая быть живым, я решил дорого продать свою жизнь. Лошадь у меня подвижная, послушная. Хотел было пустить в ход винтовку, но второпях патрон заскочил, а в это время немец рубанул меня по пальцам руки, и я бросил винтовку. Схватился за шашку и начал работать. Получил несколько мелких ран. Чувствую, кровь течёт, но сознаю, что раны неважные. За каждую рану отвечаю смертельным ударом, от которого немец ложится пластом навеки. Уложив несколько человек, я почувствовал, что с шашкой трудно работать, а потому схватил их же пику и ею по одиночке уложил остальных. В это время мои товарищи справились с другими. На земле лежали двадцать четыре трупа, да несколько не раненых лошадей носились в испуге. Товарищи мои получили лёгкие раны, я тоже получил шестнадцать ран, но всё пустых, так - уколы в спину, в шею, в руки. Лошадка моя тоже получила одиннадцать ран, однако я на ней проехал потом назад шесть вёрст".

Достояние России

Невероятная отвага и боевая сноровка позволили казачьему разъезду из четырёх человек, отделавшись только лёгкими ранениями, наголову разбить немецкий дозорный отряд численностью 27 всадников, из которых только трое успели позорно сбежать. При этом не стоит забывать, что это были не простые резервисты, а хвалёные кадровые немецкие военные.

За проявленную доблесть Иван Щегольков, Василий Астахов и Михаил Иванков получили георгиевские медали, а Козьма Крючков стал обладателем первого Георгиевского креста IV степени в Первой мировой войне. "В Белую Олиту прибыл командующий армией генерал Ренненкампф, который снял с себя георгиевскую ленточку, приколол мне на грудь и поздравил с первым Георгиевским крестом", - рассказывал Козьма Фирсович.

Громкий подвиг Крючкова и его товарищей стал достоянием всей России. Подхваченная газетами и журналами, его слава вылилась в народном и литературном творчестве. Военные плакаты и коробки папирос с изображениями Козьмы Фирсовича и его боевого подвига ещё долго напоминали об отваге донцов тем, кто сражался за Родину.