Падение Донской столицы

         Конец января 1918 года, на Дону выдался на редкость гнилым и тяжёлым, Январские оттепели соседствовали с морозами, точно также характеризовалось и настроения донских казаков. Они то с восторгом слушали речи, агитаторов о наступлении новой необычайной жизни, то со страхом думали о возможном гневе Войскового правительства за их сотрудничество с красными. Войсковой старшина Голубов негодовал против «красного атамана» Потёлкова, за самосуд над Чернецовым, да так разошёлся, с своём запале что упал в обморок на руки стоявших рядом с ним соратников. Казаки не уверенные ни в чём, решили спрятать «председателя – атамана» от греха подальше, и всё больше недовольных возвышали голос против убийства Чернецова, справедливо считая что, площадка для переговоров с войсковым правительством уменьшилась до размеров носового платка. А между тем в степях между Доном и Днепром стали происходить кардинальные изменения. Заключив мир с немцами, Троцкий сумел высвободить верные ему войска, с фронта и развернуть их против Войскового Правительства, так примерно в 27 – 29 числах, в пределах Дона появилась регулярная конница Советской России. Я намеренно не пишу «красная», потому что, это были регулярные полки, воспринявшие власть большевиков как законную.

         27 января на Таганрогском направлении, появляется кав. Бригада 4 – ой кав. Дивизии, и начинает движение в обход ж.д. станций занятых юнкерами и офицерами. Именно 27 января 1918 года можно считать датой окончания «паровозной войны» на Дону. Офицерским дружинам ничего не остаётся как начинать отход к Ростову и Новочеркасску, поскольку они рискуют быть отрезанными от линий снабжения и от главных сил. Новые руюежи это Синявская и станция Хопры. До Ростова остаётся 10 вёрст. Каледин принимает решение стянуть все офицерские дружины на оборону Ростова, а Новочеркасск должны были защищать донцы. Донцы к тому времени были представлены 147 партизанами, прикрывающими Ростов с севера. Все силы войскового правительства состояли из пехоты. Противопоставить что-либо кавалерии Советской России было нечего. 

         Конфликт Подтёлкова и Голубова показал огромную неустойчивость идей советской власти среди донцов, которые пока как дети верили красивым словам, но всё больше начинали сомневаться в их достоверности. Начальник штаба Донского ревкома Маркин, телеграфирует в Петроград о страшном разложении в среде красных донских казаков. Очевидно что, казаки которые как могли уклонялись от боевых действий, внутренним чутьем почуяли, что, будущая схватка неизбежна и что, она им принесёт неизвестно, потому они как могли оттягивали неизбежное кровопролитие. Сомнений и неустойчивости в положении красных добавляла неопределённость взаимоотношений красного командира Саблина и Донского Военно – революционного комитета. Эти сомнения вылились в телеграмму которую Антонов – Овсеенко посылает Саблину, где рекомендует иметь казаков только впереди своих частей но никак не в тылу, и предлагает ему испытать их в грядущих боях под Персиановкой и в других местах. 

Антонов Овсеенко

Пока красные казаки оказались в тылу у Саблина – в Тарасовке. Надо отдать должное, советское правительство не скупилось чтобы получить поддержку донцов, 35 тыс. комплектов обмундирования, мануфактура, гвозди, скобяные изделия шли на Дон из Центральной России. Самоубийство Каледина, (хотя возможно и убийство) было явно преждевременным. Мобилизация донцов срывалась с обеих сторон. Донцы упорно не хотели воевать и не большевистские подачки ни угрозы нового Войскового атамана Назарова не могли сдвинуть процесс мобилизации с мёртвой точки. Между тем Корнилов, заявляет, что готов оборонять Ростов на Дону, если ему будут приданы силы в количестве не менее 2 тыс. штыков и сабель. 

Войсковой атаман Назаров

На фронтах происходили как мелкие стычки так и большие сражения. Генерал Усачёв лихим налётом занимает Шахты и Сулин, на помощь Саблину идут революционные матросы. 

         Мобилизация Донских полков со стороны Войскового правительства не произошла, за исключением двух сотен казаков станицы Гниловской, но в то же время донская молодёжь бурно хлынула в ряды вновь создаваемых отрядов. Возраст зачисления был от 17 лет. Корнилов требовал подкреплений. Боевые действия ведутся хаотично, без планирования и разведки. Так отряд Назарова и конный отряд Гершельмана без всякой разведки наносят удар на Султан – Салы, и нарываются на 12 эскадронов кавалерии с артиллерией. В результате отряд разбивают, от конной группы Гершельмана остаётся 10 человек, Назаров бежит в Ростов, а казаки начинают ( почти обоснованно) говорить о предательства «ахвицеров». Проблем добавляет, и тот факт (и он будет действовать практически всю ГРВ) что, казаки плохо сражаются в пешем порядке. Не умея быстро разворачиваться в цепь и правильно наступать, они гибнут от огня артиллерии и пулемётов, а неумение сворачиваться в каре, заставляет их гибнуть от клинков красной конницы. 

Корнилов

Между тем, красные действовали стратегически и тактически грамотно. Они постепенно окружали экономические центры Донской области перерезали пути снабжения Ростова и Новочеркасска и вынуждали белых думать о единственно правильном решении, о прорыве на Кубань. 

         Все силы Войскового правительства были представлены малочисленными отрядами, Слюсарева, Упорникова, Мартынова, Краснянского, Боброва, Гнилорыбова, Картальского, сотника Хопёрского, Карпова, есаула Власова, есаула Бокова, полковника Яковлева, полковника Макеева, отряд малолеток Хорошилова, конный отряд «Степан Разин» Яновского, группа (19) чел. полковника Биркина. Всё это были малочисленные и разрозненные отряды с плохо организованным взаимодействием. Настроение в Новочеркасске после сложения полномочий Калединым и принятие атаманской власти Назаровым, и с назначением походным атаманом П.Х. Попова, были таковы. 

         Не допустить прямого столкновения с красными казаками и ждать весны, когда настроения у нейтральных казаков изменятся. Здесь мы фиксируем факт. На конец января большинство донцов оставались нейтральными, не поддерживая активно ни большевиков и ни Войсковое правительство. 

Попов

         5 февраля 1918 года оказалось знаковым днём. Казаки станицы Гниловской бросили свои позиции в районе Хопров. Этим же днём командование Добровольческой армии приняло решение об оставлении Ростова. Тогда же 5 февраля Войсковое правительство стало готовить эвакуацию в станицу Константиновскую. Силы Войскового правительства насчитывали 1500 чел. большая часть и которых была не обученная и не обстрелянная молодёжь. Они имели 10 орудий и 50 пулемётов. Два бронепоезда. Им противостояла группировка красных, укомплектованная опытными фронтовиками, в количестве 30 тыс. штыков и сабель, при 200 пулемётах, 30 полевых и 4-х тяжёлых орудиях, также они имели пять – шесть бронеавтомобилей и три бронепоезда. Но непосредственно в районе Новочеркасск – Ростов красные развернули ударную группировку в 8 тыс. 600, штыков и 900 сабель, при 58 орудиях и 40 пулемётах. Командовали ими Петров и Сиверс. В состав красных входили ударные латышские батальоны, которые обладали лучшей экипировкой, дисциплиной и мотивацией. Между тем в войсковой столице, Новочеркасске не утихали пикировки между Войсковым правительством и Добровольцами. Корнилов упрекал как, покойного Каледина, так и само правительство в отсутствии решительных мер. Как я понимаю в отсутствии мер насильственной мобилизации и мер в отношении дезертиров. «На Дону без кавалерии!» Восклицал Корнилов. В конце прений выяснилось что, весь гарнизон Новочеркасска готовый к обороне составляет 64 штыка. В результате Корнилов дал Войсковому правительству три дня на проведении мобилизации. 

         7 февраля атаман Назаров подал в отставку. Мобилизация сорвалась. Последняя надежда 6-й Донской полк покинул позиции, уходя, пока большевики не перерезали дорогу на север. 8 февраля красные ударили из района Батайска на Ростов. Другие силы большевиков наступали из района Султан – Салы, Чалтыря, и от станции Хопры. Казачьи полки из района Гниловской стройными колоннами в виду красных покидали Ростов. 

         Часть казаков перешла на сторону красных и объединившись с рабочими отрядами вступили в перестрелку с добровольцами в районе станции Темерник. На окраинах Ростова закипели беспорядочные бои, красные, упираясь в сопротивление отрядов защищавших город, подтягивали артиллерию и методично выбивали их с позиций. 

«Мы бросаем этот богатый, но духовно – жалкий и тупо торгашеский город» «Корнилов». 

         В самом Новочеркасске проходило заседание Войскового Круга. На улицах буянили пьяные казаки, они приходили получали новое обмундирование и уезжали домой. Мобилизация сорвалась. Работало большевистское подполье. Разнузданный 1917 и начало 18 года, прошли под знаком утраты веры в народоправие, в Войсковой Круг, в призрачную свободу. Никто не встал за них и стал бороться. Кто-то считал что, штурм донской столицы «разбудит» казачество, кто-то считал что, нужно уходить на границу Ставрополья и Кубани. Эвакуация города была назначена на 11 февраля. 

         Между тем красные методично квартал за кварталом занимали Ростов, на улицах лежали изуродованные трупы офицеров и юнкеров. 9 – 10 февраля, в районе станции Каменоломная донские партизаны, атаковали спящих матросов и нанесли им ощутимый урон.

         Между тем замысел красного командира Саблина был выверен и в военном и в политическом отношении. Он не желал, чтобы взятие Новочеркасска выглядело, как оккупация Дона, войсками Советской России и тут ему изрядно помогли красные казаки войскового старшины Голубова.

Саблин

Его бригада должна была первой войти в Новочеркасск. Голубов обратился к Войсковому правительству с требованием сдать столицу без боя. Но получил решительный отказ. Красные сотенные командиры Фролов, Попов, Кузнецов, Рябов и казаки сводных отрядов Атаманского полка, Атаманской пулемётной команды, 10, 27, 28 и 44 Донских полков ждали приказа. Казаки двинулись совершая обходной манёвр, занимая Мелеховскую, Бессергеневскую, Заплавскую, Кивянскую, имея на острие атаки моряков двигающихся по железной дороге. Перед Донской станицей вперёд пошёл бронепоезд, «Смерть капиталу» а на справа и слева, чёрными крыльями развернулись матросские цепи. 

         11 февраля прошёл для Войскового правительства в слухах и тревожном ожидании. Ситуация близилась к развязке. «Голубов нас не тронет, я же Войсковой атаман» говорил Назаров. 12 февраля стало ясно, что ситуация близка к безнадёжной. Город прикрывают отдельные дружины из малолеток и стариков. Было решено начать переговоры. Вечером в город входят голубовские казаки 10 и 27 полков и берут город под охрану. Голубова приглашают на Войсковой Круг. Но происходит дебош и арест Назарова. Назаров и Волошин отправляются на гауптвахту. Походный атаман Попов так и не дождался Назарова и ушёл в Старочеркасскую. 

Старочеркасская

Голубов издал Постановление:

«1. Город временно переходит во власть Северного казачьего революционного отряда, который действует в контакте с Новочеркасским советом рабочих депутатов и социалистической частью городского самоуправления. 

2. Особое положение в городе снимается. 

3. Обыски будут проводиться днём до 5 часов вечера и только по соответствующим разрешениям существующей власти…» 

Вы наказной атаман теперь что ли? Осторожно спросил Саблин Голубова. Наказным быть не собираюсь – ответил Голубов. 

Какие-то люди из Войскового круга отыскали Антонова – Овсеенко, и стали вести переговоры об автономии Дона и самостоятельном решении земельного вопроса. Но тем временем в Новочеркасск вступил Саблин и его улицы, подвалы и соседние балки стали заливаться кровью. Часть защитников рассеялась по городу их то и стали вылавливать красные. Остальные беспорядочно катились за Аксай.

14 февраля в станицу Старочеркасскую влетели красные отряды. Но она была уже пуста. 

«Мы все граждане станицы Старочеркасской признаём власть комиссара Шарова, совет трудового народа, а также сдаёмся все без боя, в чём и подписуемся». За Доном был слышен не громкий, но явный шум. Где-то там за Аксаем начался Степной поход.