Фащевка (из рассказов казака-ополченца)

Бои в районе Фащевки для нас с Ветром оказались наименее насыщенными, точнее, менее результативными. Из месяца, проведенного там, половина пришлась на отдых. Перемирие давало о себе знать. Но тем не менее есть что вспомнить.

Как я уже говорил, Дебальцевский выступ представлял из себя некую воронку, края которой и были на тот момент линией соприкосновения. За эти самые края всегда очень хотелось заглянуть, но возможности не представлялось. Потому и занимались мы тем, что не давали покоя противнику там, где могли его достать наши минометы, на его передовых позициях, отвечая на его бесконечные обстрелы. Минимального, но всё же успеха, нам достичь удалось и здесь.

Обычно мы корректировали огонь из Фащевки. Кстати, есть село Фащевка, а есть станция Фащевка, находящиеся друг от друга неподалёку. Мы работали со станции. Стоит там водонапорная башня - самая высокая точка в округе, а рядом горный отвал, так же очень удобная позиция, но туда нас не пускали, мотивируя некоей опасностью.

Бывали случаи, когда корректировкой занимались не мы, а бойцы, находящиеся непосредственно в окопах на передовой, тогда у нас была возможность побыть рядом с батареей и поупражняться в стрельбе из минометов. Это было ополчение и изъявленное кем-либо желание поучиться тому или иному военному искусству ни у кого не вызывало ни удивления, ни тем более недоумения или гнева. Никто не отказывался от помощи в вязании порохов или извлечении пиропатронов после осечки, в ориентировании буссоли или наводке орудия. У всех всегда было своё место в расчётах, все заняты делом, но отказать в желании учиться другим не могли, учили. Они нас, мы их и друг друга.

Используя особенности местности, и пренебрегая инструкциями по стрельбе, батарея работала с одного и того же места под селом Круглик. За весь период боёв противник так и не нащупал эту позицию, хоть и вёл довольно плотную контрбатарейную работу. Бывали случаи, когда их огонь приближался к позиции на считанные десятки метров и казалось, следующий залп будет наш, но солдатское везение было на нашей стороне. В подобных случаях расчёт всего лишь уходил с позиции на непродолжительное время в небольшой, узкий овражек, находящийся рядом, отсиживался там и снова принимался за работу. Иногда отсылали наш Камаз обратно в Фащевку, имитируя отход с позиций. Местность такова, что дорога от Фащевки до Круглика большей своей частью лежала на склоне, напротив которого закрепились нацгады, и отлично простреливалась из танка, БМП, ПТУР и иного вооружения. Потому этот участок ополченцы преодолевали или в сумерках, или на дикой скорости, не предоставляя противнику возможности прицелиться. Ну а иной раз и «рисовались» перед ним, мол, ушли мы.

Небольшой участок обороны боевиков, который нас интересовал и который мы видели довольно таки неплохо, находился между селом Никишино и лесным массивом в истоке Миуса. Примерно посередине находился блокпост, вправо по лесополосе уходил их укрепрайон, за ним село и станция Редкодуб, а впереди находился аванпост. На нём держали оборону, помимо всего прочего, танк и БМП. Они не давали жизни нашим парням из роты Мебельщика, постоянно беспокоя обороняющихся в Круглике, на наших передовых позициях. Несколько дней мы обстреливали позиции противника: блокпост, аванпост, укрепрайон, снова аванпост, лесок слева и снова аванпост, массив справа. В конце каждого дня — разбор стрельб. Ошибок множество. Сидим с бойцами, обсуждаем, думаем, находим. На следующий день полигон, после снова в бой, снова обстрел позиций, давим противника, снова анализируем, снова находим и устраняем ошибки и так несколько дней. В итоге батарея сделала своё дело и, когда мы с Ветром перебрались в Никишино и зашли с разведкой во фланг, этого аванпоста там уже не было. Нет, мы не подбили танк и не «разобрали бэшку», но урон противнику нанесли и результата добились - боевики отступили.

В Никишино, хозяйство доблестного Байкера и его бойцов, перебралась с нами и батарея. Следует отметить, что уровень подготовки на тот момент у минометчиков был уже весьма высокий. Зайдя в село они первым делом подготовили и оборудовали позиции - как основные, так и запасные, подготовили укрытия, организовали быт, разместились. Командир познакомился с ротным, выяснил обстановку и задачи, организовал оборону батареи и наблюдение. На следующий день результативно отработали по противнику. В этом бою мы с Ветром особого участия не принимали, справлялись без нас, и мы поняли, что эта наша командировка к Славянам последняя. Ещё несколько дней мы провели в Никишино, но работали больше с разведчиками помогая выявлять огневые позиции боевиков. С первыми морозами мы вернулись в своё подразделение.

Опыт боёв близ Фащевки научил нас, ополченцев, важным артиллерийским премудростям: выверять прицельные приспособления, при том, что нужной литературы у нас тогда не было, попадать в цель с третьего пристрелочного выстрела и делать огневую «вилку», так мы это назвали. Это не та «вилка» где «недолёт-перелёт-цель», а та, где мишень зажата между взрывами от мин двух миномётов, а мины третьего неизбежно её настигают.

Мы, казаки КСОВД, роты «Б-2», были там в октябре четырнадцатого и били нацистов плечо к плечу с бойцами Первого Славянского батальона.