Зелёное.

Миномётная батарея Паши Шептуна никогда не стояла на стационарных позициях. Всё в духе маневренной войны. Бывало, что приходилось ждать команды часами, но при этом минометы и бк были аккуратно сложены неподалёку от огневой позиции и замаскированы. Только небольшие углубления в грунте, подготовленные бойцами под опорные плиты миномётов, говорили о том, что скоро отсюда будут стрелять. А пока расчёты ждали команды под чуткой охраной либо самих себя, либо группы боевого прикрытия, я отправлялся на поиски мест для НП. Для этого мне всегда выделяли охрану. Обычно выходили группой не менее пяти, но бывало и меньше. В армии это называется артразведка. Тогда мы ещё не доросли ни до «арт», ни до «разведка». В этих боях мы учились воевать - на своём опыте, на опыте товарищей, опыте отцов и дедов, записанном в мемуарах и учебной литературе. Хвала интернету - он предоставил нам в нужный момент и таблицы стрельб для разного рода вооружений, и карты - от «гугловских» до советских, топографических, и учебники, и многое другое.

Специальное оборудование так же было нам незнакомо. Например, буссоль. В военном училище, где я когда-то учился, может и было сие чудо инженерной мысли, но зачем оно ПВОшнику? И я его честно позабыл. ПАБ 2 и ПУО впервые показал мне Седой, миномётчик Казачьего Союза «Область Войска Донского». Инструкции перечитали, изучили, а вот применить не удалось, так как не оказалось под приборы треног, а «с руки» это оборудование не работает. Впервые опробовал я его уже в Кировском. Но, сегодня о Зелёном и о Шептуне.

Паша Шептун из Славянска, пошёл в ополчение и стал миномётчиком, потому как окрестили его эти самые миномёты тёплым весенним утром четырнадцатого. Он возвращался на велосипеде домой, когда попал под обстрел. Несколько мин упало в непосредственной близости от него и наградили первой контузией и первым осколком, вдрызг развалили его веломашину. Видно само провидение предначертало ему путь в артиллерию.

Дислоцировались они в Шахтерске, в общежитии одного из местных училищ. Оттуда и ездили поддерживать наступающие подразделения молодой республики. Основное направление их работы тогда это северная окраина Иловайска. Миномётчики стреляли из Садового или Новониколаевки, а я им помогал из Зелёного, Садового или Вербовки.

С точки зрения корректировки очень тяжёлые места, так как возвышенностей или высотных строений нет. Только террикон какой-то шахты за Вербовкой, но он далековат и крут для подъёма на него. Потому и выискивал я здания и сооружения, чтоб подняться как можно выше. Первый раз работал с водонапорной башни непосредственно из Садового. Плохое место. Обзора почти никакого, только ряд деревьев, окаймляющих Иловайск с севера. ЖД станцию не видно было и вовсе, поэтому, когда мы её обстреливали, местные пехотинцы подсказали мне место для корректировки у железнодорожного полотна в непосредственной близости от станции. Это чуть выступающий из общего массива лесополосы клочок зелени. Вот это место оказалось что надо, до ближайших двух ДЗОТов противника было метров триста.

В мою оптику хорошо были видны и ДЗОТы и ряд окопов, и огневая позиция под составом вагонов слева, и какое то здание в развилке между путями, и снующие тут и там боевики. В тот день станция была нашей задачей.

Об этой станции говорили многое. Она была «крепким орешком» и без должной артподготовки и бронетехники взять её было бы очень тяжело. Мы не располагали большим количеством людей и техники. Всех и всего было очень мало. Из артиллерии на тот момент у нас на этом участке была одна батарея 120х, хотя батарея это громко — три миномёта и две установки Град. Из бронетехники я видел два танка и три бэшки. Пехоты едва ли наберётся на пару рот. Это всё.

Говаривали, что в глубине обороны противника на этой станции в одном из тоннелей под ж/д путями прятался танк и всякий раз, когда наши парни штурмовали станцию, он выходил и своим огнём пресекал попытки штурма. Была даже идея загнать на станцию минированный состав, чтоб тот докатился до тоннеля и взорвал танк и участок обороны. Но, по каким-то соображениям этот план так и не осуществили.

Итак, цель моя была как на ладони, расчёты с Пашей мы сделали заранее, батарея развернулась и начала работать. Увы, первых разрывов видно не было и мне пришлось доводить орудия на слух. Кто-то может удивиться этому, но то истинная правда. Уже четвертая или пятая мина была отправлена точно в цель. Ею оказался гружёный углем вагон над огневой позицией боевиков. Вид взрыва от попавшей в массу угля мины завораживал. Очень фееричное зрелище. Следующая за нею мина легла туда же, другая рядом. Батарея работала уже всеми расчётами. Сомневаюсь, что кто- то выжил под этим вагоном, если в тот момент находился именно там. После этих двух попаданий гора угля плотно окружала вагон. Чуть правее был первый ДЗОт и перед обстрелом укры вальяжно расхаживали между своими огневыми позициями, а с началом обстрела попрятались, как крысы по норам. Все мины нашей батареи были уложены в цель. Увы, разрушить их ДЗОТы, закрытые сколоченными вместе в два ряда шпалами, наши мины были не в силах.

В азарте боя в эфир ко мне вклинилась какая то девчонка и попросила подкорректировать их АГС. Добро от командира я получил тут же. Да, я понимал, что после работы 120х АГС противнику был, что слону дробина, но азарт есть азарт и в помощи мы не отказали. Условия стрельбы для ихнего АГСа оказались ужасными. Настилу мешала лесополоса, прикрывавшая станцию, а для стрельбы по навесной траектории у ребят не оказалось прицельного приспособления и как они не старались, гранаты цели в тот день не достигли.

В один из следующих визитов под Иловайск, мы с группой прикрытия пошли в Зелёное. Я очень удивился тому, что наших ополченцев там оказалось всего-то чуть больше десятка. Мощный гарнизон! Приняли, как обычно принимают славяне — тепло и радушно.

Двигаясь по селу, я тут и там обнаруживал разбитые обстрелом дома. Сколько же их? Не сосчитать.

В момент затишья, во двор, где закрепился гарнизон, прибежала хозяйка. Как? Зачем? Обстреливают же! А она: «Мужики, вы скотину нашу из сараев и из под навесов отпустите, пусть гуляют, может выживут?» Как оказалось, она с мужем, услышав, что враг затих, примчались из соседнего села, подвергая свою жизнь смертельной опасности, скотинку выручать.

Командир гарнизона выслушал меня и дал проводника, чтоб вывел на окраину в нужное мне место. Дошли спокойно. Я взобрался на крышу одного из домов, чтоб хоть что-нибудь рассмотреть. Была идея влезть на вышку сотовой связи, стоявшей посреди села, но мысль эту я тут же отогнал, понимая, что с такой дистанции противник срежет меня из крупнокалиберного пулемёта влёт. Нас разделяло одно поле, один километр.

Место оказалось неплохим, но низким. Зелёнка слева закрывала часть нужного мне сектора и далее первого ряда зданий не было видно ничего. Отчётливо перед собой я видел только двухэтажку и наблюдателя, обосновавшегося на ней и особо не озадачившегося маскировкой.

Для работы было достаточно уже и этого. Главное — сначала уложить мину в нужную мне цель, а дальше, методично поворачивая орудия влево-вправо, дальше-ближе, расчёты выполнят поставленную перед нами задачу самостоятельно. Так и сделали. Мины накрыли нужный участок. Работа на том была закончена и мы отправились обратно к месту дислокации гарнизона. Пройдя метров двести, за нашими спинами послышались разрывы. То прилетела кассета Града. Дом, с которого я работал, мой НП, вспыхнул алой коптящей свечой. Смерть ходила за нами по пятам.

Гарнизону было приказано отойти к Садовому, так как должен был начаться массированный артобстрел. Весте мы вышли из Зелёного без приключений.

Через пару дней мне предстояло вернуться в этот уже пустой посёлок. В прикрытие дали только снайпера и стрелка - молодых, толком не обстрелянных парней. На войне как на войне.

Сказать, что было страшно — ничего не сказать. Каково идти к логову зверя с двумя необстрелянными пацанами? Из нас троих только у меня мало-мальская подготовка. Но делать нечего, приказ есть приказ. Благо, что новый НП я присмотрел для себя на северной окраине Зелёного и бродить по пустынным улицам посёлка, опасаясь групп украинских боевиков, не пришлось. Новый НП - это здание тока зернообрабатывающего предприятия. Обстрелу оно, как ни странно, не подвергалось. Всё было целым. Лёгкая конструкция, обшитая шифером, надёжно скрывала меня от глаз противника, хоть и не защищала ни от осколков ни от пуль. Но это меня сильно не печалило. К тому же вскорости подо мной прошла рота наших бойцов направлявшихся в Зелёное. Предстоял бой. В проделанное в шифере отверстие я наблюдал за передним краем противника и мы успешно отстрелялись и в этот раз.

Ещё неоднократно нам доводилось бродить в окрестностях Иловайска в поисках новых НП или «блуждающих миномётов» боевиков. Много всего происходило, всего и не упомнишь.

Иловайск в скорости был отбит у укров и «славяне» выдвинулись на другие участки фронта. Батальон - в Фащевку, миномётчики - в Кировское, туда, где они сегодня были нужнее. А я, с отчётом о проделанной работе и с подарками от Саныча и Паши Шептуна (пять ящиков 82х мин) поехал на базу КСОВД, к атаману Бате.