Письма обыкновенного солдата

Перед вами письма обычного советского человека, одного из миллионов, жизнь которого оборвалась из-за гитлеровского плана «Барбаросса». Письма из прошлого, хотя могли бы и не стать таковыми. Не случись нападения фашистов на нашу страну 22 июня 1941 г., их автор Иван Григорьевич Герасимов так бы и работал в одной из столичных контор, так же бы вывозил семью летом на дачу в Крюково, так же бы любил свою красавицу жену Надю и двух детей — дочь Валентину и сына Анатолия, как и раньше.

Но Адольф Гитлер распорядился по-другому, и поэтому ему, обычному москвичу тех лет, пришлось, как и многим, оставить семью и работу и встать в строй. Хотя почему пришлось? Это был его осознанный выбор, несмотря на плохое состояние здоровья и «белый» билет, Иван Григорьевич сначала вступил в ряды народного ополчения, а потом и действующей армии.

Может быть, это не стало бы для него и его близких роковым, если бы не другой план немецко-фашистского командования второго года войны, под названием «Блау», согласно которому оно намеревалось овладеть городом, носящим имя главного оппонента — И.В. Сталина. И едва не овладело, если бы не отчаянное мужество его защитников, одним из которых и оказался Иван Григорьевич.

Впрочем, это лишь одна из версий того, что случилось с ним и миллионами других бойцов на фронте. По большому счету погиб Иван Григорьевич, как в песне поется, «у неизвестного поселка на безымянной высоте». Похоронен, согласно справке, в братской могиле госпиталя Красный Кут. Фатальным для него стала не вражеская пуля или осколок, а, судя по письмам, дизентерия, которая буквально косила и наших, и немецких фронтовиков. Страдал ей даже генерал-фельдмаршал Паулюс, что уж говорить о рядовых бойцах воюющих армий, которые не имели нормального питания и кипяченой воды месяцами.

В результате все, что осталось от Ивана Григорьевича, — это двадцать писем, которые вы можете прочитать с незначительными сокращениями ниже. Двадцать писем обыкновенного советского солдата. Читать их непросто, поскольку в каждой строчке чувствуется, что автор прощается со своими любимыми и переживает, как сложится их жизнь. Читать их сложно и потому, что обычный москвич Иван Григорьевич не хотел лишний раз тревожить семью, придумывая для нее истории о бесконечной боевой учебе. Возможно, она и была, но вперемешку с реальными сражениями. Иногда обыкновенный советский солдат проговаривался, заметив, в частности, что потерял кисет в бою.

Наконец, трудно их читать, потому что все эти сложенные треугольником письма его и миллионов других советских бойцов просматривала цензура. Поэтому реальное местонахождение он указать не мог. Это одна из причин, почему и 70 лет после победы многие семьи так толком и не знают, где пал смертью храбрых их родственник.

Но фронтовые письма интересны тем, что открывают Великую Отечественную войну с необычной стороны. По книгам и фильмам она рисуется чередой бесконечных ужасных и вместе с тем героических боев. Здесь же она предстает как нечто жуткое, но обыденное. Мы узнаем, что происходило с бойцами после прощания с родными, показанном во множестве кинофильмов, — сборный пункт, краткое обучение, бесконечная дорога и, наконец, фронт. Не ждите в этих скупых строчках разбора стратегической ситуации — это, повторю, война глазами обыкновенного солдата, а не маршала. Но с этой точки зрения чудовищная схватка представляется еще более чудовищной, а подвиг тех, кто разгромил фашизм, еще значительнее.

1

Дорогая Надя!

Нахожусь в 609-й школе Спасcкая улица. Долго находится здесь не будем — вероятно, сегодня нас отправят в часть, в глубокий тыл — куда еще не известно. На комиссию здесь не посылают, комиссия будет на месте. Сегодня ночью мы работали в Елоховских банях. С 6 часов утра до 1 часу дня мы побывали в 3-х школах.

Сегодня завтракали, будет обед, я сыт. Целуй Толю Валечку, не беспокойся. Куда отправят — напишу. Передай привет Марусе, Нюре, Поле, Тане и маме.

Целую,

Ваня 12/V 42

2

14/V 42 г.

Дорогая Надя!

Привет Вам всем, мои дорогие, из Мурома. Триста восемьдесят километров уже проехали. Жив и здоров, слава Богу. От мягкой подушки болит шея и голова. Самочувствие хорошее — не унываю. Двигаемся в г. Чебокссары Чувашской АССР. Подробный адрес пришлю, как приеду.

Целуй всех наших родных. Особенно моих маленьких Толечку и Валечку, все время помню о Вас.

Целую,

Ваня 14/V 42 г.

3

Канаш 25/V 42 г.

Здравствуйте мои дорогие!

Дорогая Надя, прости, что я редко пишу, — представь себе что нет времени, чтобы написать хотя бы две строчки. Встаем в 5 часов 30 м. по местному времени, а по-московски 4 ч. 30 м., ложимся спать, когда темно. Все время или учимся, или работаем.

Дорогая Надюшенька! Извинись перед Марусей, Нюрой, Полею — я им еще не написал ни одного письма и не знаю на этой недели, сумею ли написать. Передай им от меня привет. Питаемся мы ничего. Три раза в день, так, что пища, которую я ел на трудовом фронте, кажется мне сейчас ресторанной. В общем, сухарики подбираются.

Нас еще не обмундировали и не известно, когда обмундируют, топчемся в своем. В общем, ничего, прохожу высшую школу тренировки организма и чувствую, как крепну каждый день.

Самочувствие у меня ничего, очень скучаю по Вас и, несмотря на большую нагрузку, я почти все время мысленно нахожусь с Вами. Очень соскучился по моим ребяткам, особенно сейчас, так как теперь лето. Не теряю надежды встретиться, буду этого добиваться. Дорогая Надя, прошу тебя не беспокоиться, возможно, будет задержка в письмах. Буду писать пореже, конечно, пока. Целую Таню, маму, особенно моих крошек. Целую крепко.

Ваня

4

г. Канаш Чувашской АССР

31/V 42 г.

Здравствуйте мои дорогие!

Сегодня воскресенье, выбрал время, чтобы Вам написать о себе. Живу пока ничего. Меня перевели в младшие командиры, обучаю бойцов своего отделения в то же время учусь сам. Конечно, физическая нагрузка значительно меньшая, чем у рядового. Отношение ко мне со стороны моих командиров очень хорошее. По плану курс обучения должны пройти за месяц, т.е. к 20-му июня уже будем настоящими воинами. В Канаше едва ли задержимся. Физическое состояние хорошее — окреп, очень загорел. Погода стоит жаркая, учимся в поле. О ближайшем своем будущем, как оно сложится, я вообще стараюсь не думать, потому что каждый день сейчас могут произойти перемены, надеюсь на себя. Мои мысли, где бы я ни находился, всегда направлены к Вам — и я много думаю о Вас, как вы там живете — и это дает мне силы.

Иногда после занятий вечером ложусь на траву на спину и гляжу на небо, передо мной проплывают разорванные облачка. На сердце делается так легко, невольно вспоминается свое детство, так же быстро проплывшее, как и облака.

Вот теперь наступило лето, а наши ребята находятся в душной Москве — и я не знаю, как Вы там, сыты или нет. Я прошу тебя не жалей, продай мои плащи, если нужно, то и пальто, но сами не голодайте, скоро будет легче с питанием — и, я думаю, эта проклятая война скоро закончится — и мы опять сможем радоваться и заниматься мирной жизнью.

Дорогая Надя, напиши, как вы там управляетесь, все ли здоровы, что нового, если у Толечки зубки, как они, мои малышки, поживают? Толечка меня сейчас бы не узнал — я очень загорел и он уже отвык.

Как моя Валюнька, слушает она маму или нет, балуется, передай ей, что я ее прошу слушаться и помогать маме, а я скоро вернусь, конечно, срок указать не могу, но вернусь обязательно, такое у меня предчувствие и мы опять живем в лучше, чем мы жили.

Самое главное сохранять себя, а я себя сохраню.

Дорогая Надя, обо мне я прошу не беспокойся — я сыт и здоров, и прошу тебя, чтобы ты вела себя на отлично, т.е. не плакала бы понапрасну. Передай привет Тане, Вове, маме, Марфе, Нюре, Зине, Леле, Славе, Поле, Лизе и Мите и всем родным и знакомым — тете Кате Сереже и Рите, напиши, как они живут. Напиши, что нового, где теперь Митя.

Целую Вас всех крепко

Ваня

5

гор. Канаш Чув. АСР

9/VI 42 г.

Здравствуйте мои дорогие!

Наконец-то я получил известие от вас. Открытку от 1/VI я получил вчера, а письмо твое [и] Валичкино — сегодня. Я рад, что вы живы и здоровы, но меня беспокоит твое переживание за меня. Дорогая Наденька, пойми: сейчас идет война, а война есть бедствие, испытание, и чем больше оно продолжается, тем больше людей она затрагивает и причисляет кому душевные, а кому также и физические страдания. Положение сейчас таково, что твердо думать об освобождении не приходится.

Я был у врача по поводу своей болезни — он сказал, что болезнь эта хроническая, а кабинеты для лечения заняты, причем воспалительного процесса у меня пока нет, освобождают людей с явными пороками, почти слепых. Порок сердца, как у того человека который был у тебя, — у него от сердца опухают неимоверно ноги, которые вообще инвалиды и не могут ни работать, ни двигаться. Химией и с противогазами мы вообще не занимаемся, поэтому нельзя мне ссылаться на невозможность носить противогаз. Как только начнем заниматься — я буду категорически ставить вопрос, что я ходить в противогазе не могу и потребую освидетельствования.

Учение закончим в двадцатых числах июня, после чего пошлют через Москву. В Москве будет отборочная комиссия — там я также заявлю о своей болезни.

Наша часть исключительно состоит из раненых и белобилетников, так что есть возможность, вернее, предположение что нас направят в тыл и разобьют по разным частям. Но это только предположение и мнение наших командиров, все будет зависеть от обстановки.

Я прошу тебя не беспокоиться обо мне, — конечно, это только слова, а на деле другое.

Я понимаю, не беспокоится как я, так и ты не можем. Будем ждать.

Теперешнее положение напоминает половодье, когда вода срывает и несет вниз по течению, поэтому нужно стараться держаться на воде и не давать себя, чтобы потянуло вниз, и… обязательно прибьет к берегу. Я думаю, что мы скоро с тобой встретимся. Когда поедем через Москву — я обязательно сообщу.

Попрошу тебя сходить на работу и попросить для меня табаку. До свидания, мои дорогие, привет родным и знакомым. Целую Валечку и Толечку и тебя.

Целую Ваня

6

Канаш 10/VI 42 г.

Дорогая Наденька!

Вчера получил от тебя письмо и открытку и от доченьки открытку. Сегодня еще получил твое письмо от 4−5/VI 42. Я очень рад, как-то на душе стало светлее. Мне даже ребята завидуют, что я часто получаю письмо.

Дорогая Наденька, я счастлив, что наши тебя не забывают и тебе привезли картошку — и ты хотя немного обеспечена питанием. Это дает возможность продышать до новых овощей.

Ты пишешь про товарища, которого освободили, [что] его опять взяли в армию. Вот видишь, Надюнчик, какое теперь положение. Он был освобожден по сердцу. У него отекают ноги, когда врач его осматривал, я был при этом — и врач был удивлен, как его могли взять в таком состоянии, а теперь все равно хотя и в нестроевую.

Теперь ты можешь понять, как свободно добиться освобождения. Ты пишешь, что Сергей Дугин уехал в Крюково. Очень хорошо — я рад за него, я тоже в этом году мечтал поехать, если бы даже и удалось поехать, то все равно тревожно как-то, нету той прелести и в природе, когда на душе не спокойно. Ты его попроси, чтобы он как-нибудь выручил кровать и стул.

Но ничего переживем, скоро война кончится — вот тогда отдохнем и поживем на даче по-настоящему.

Надюрчик! Пишу тебе о себе. Я жив и здоров, обучение идет к концу вероятнее всего, примерно числа 20/VI отправимся по направлению к Москве. Я дам тогда телеграмму.

Дорогой Надюрчик очень плохо с табачком — нам его не дают, приходится покупать махорку-самосад по 25−30 руб. за стакан, малость приходится подкупать хлеба.

Я тебя прошу, сделай так. Позвони по телефону или [если] будешь в Центросоюзе, [зайди] к Бурцеву и скажи, что я должен днями проездом быть в Москве и мне необходимо. Я надеюсь, что он примет меры и достанет 2−3 пачки табачку — и ты можешь покурить и оставишь мне немного, так как я по легкому табачку соскучился.

Дорогая Надюшенька, до свидания, поцелуй моих крошек. Валюшеньке напишу письмо отдельно.

Целуй маму, Таню, Вову.

Целую Вас

Пока пиши чаще.

7

г. Канаш Чув. АССР

18/VI 42 г.

Дорогой мой Валюнчик!

Письма я твои получил. Мне очень приятно, что ты пишешь мне сама.

Доченька! Живу я, слава Богу, хорошо. Очень загорел, стал как цыган, и ты, если бы меня увидела, то не узнала бы.

Я каждый день и каждый час думаю про вас и вижу тебя, как ты бегаешь по двору и слышу твой звонкий голосок. Мне жалко вас с Толюшкой, что вы остались на лето в Москве, но ничего, как вернусь, мы опять поедем в Крюково — и ты будешь бегать в лес за малинкой.

А сейчас, маленькая, ты не бегай на улицу, слушай маму и бабушку посматривай за Толечкой и помогай маме, не расстраивай ее понапрасну.

Поцелуй за меня маму, Толечку, бабушку, тетю Таню, Вовку.

Целую тебя крепко в кудряшки

Пиши мне чаще письма. Пишу тебе письмо, а ты спишь — и я тебя представляю в кровати.

Твой Папа

8

г. Канаш Чув. АССР

18/IV 42 г.

Дорогая Наденька!

Время сейчас половина четвертого утра — нахожусь в карауле и решил использовать время, чтобы написать тебе письмо. Письмо твое от 10/VI с Валечкою я получил — рад, что вы у меня сыты и все у Вас в порядке. Я теперь за вас спокоен. Обо мне ты напрасно беспокоишься.

С добавочным питанием я кое-как устраивал. Правда, немного дороговато, но все равно я решил с себя все продать и перенести это на продукты, так как все равно, во-первых, моя одежда изрядно потрепалась и для дома ценности не представляет, а во-вторых, ее все равно нельзя отослать, так как посылки не принимают. Так что я сыт буду.

Ученье подходит к концу — к 1-му июля должны будут направить в часть, поедем ли мы через Москву — точно я не знаю, в большинстве идут ч[е]рез Москву. Срок отправки также не известен — дам тебе телеграмму. Независимо от сего, по приезде в распределительную часть, я буду проситься и постараюсь добиться, чтобы меня направили по специальности в артчасть, там меньше ходьбы и легче. Самочувствие у меня хорошее, учиться и служить мне не тяжело, и потом у меня имеется какое-то предчувствие, что я ушел от Вас не надолго, и мне кажется, что я должен скоро вернуться.

Целую Вас, мои дорогие, крепко.

Ваня

9

г. Канаш Чув АССР

28/VI 42.

Милая Надюша!

Открытку от 18/VI и твое письмо от 21/VI 42 я получил. Ты все беспокоишься обо мне, понапрасну и преждевременно я пока нахожусь в Канаше, когда отправят и куда -неизвестно, и необязательно, что я попаду прямо на фронт, на передовую.

Ты пишешь, что Таня беспокоится, что от Мити нет писем с 5/VI. Передай ей, чтобы она не беспокоилась, подобные вещи могут быть, так как он движется в маршевой роте в эшелоне — и у них нет своего почтового ящика, а по дороге опустить, тоже возможно, не представляется возможным.

Живу я сейчас хорошо, деньги у меня есть, иногда покупаю яичко или молочко — без хлебушка я не нахожусь [нрзб.]. Здоровье окрепло, чувствую себя хорошо, иначе и быть не может, потому что домой я должен возвратиться здоровым.

Если будут у меня какие-нибудь намерения — я напишу тебе.

Дорогая Наденька, прошу тебя не беспокойся обо мне — я не маленький ребенок, береги здоровье. Выйдем из Каныша по всей вероятности числа 5/VII

По вас я очень соскучился, хотелось бы очень повидаться. Ну что делать, я думаю, что долго война не протянется — и я вернусь. Толечка, наверное, меня совсем забыл и не узнал бы.

Дорогая Наденька, поцелуй моих крошек за меня. Привет маме, Тане, Марусе и всем родным и знакомым.

Целую

Ваня

Дорогая доченька! Ты мне писала, как у меня дело обстоит с мундштуками. Оба мундштука я потерял, а портсигар у меня вместе с табачком утащили в бою. Так что курю без мундштука. Нету курительной бумажки. Когда мне напишешь письмо, то вкладывай листочек курительной бумажки. Дорогая Валечка, гуляй, прыгай, будь жизнерадостной девочкой, но только слушай маму и бабушку и помогай маме сидеть с Толечкой. Пока, моя девочка, целую тебя в лобик, носик, щечки, губки и косички

Целую

Твой папа

10

17 июля 1942 г.

Дорогой Надюрчик!

Прости что я долго не писал и заставил тебя беспокоиться. Я жив и здоров.

До места доехали благополучно без инцидентов. Погостили в Калуге одни сутки и поехали дальше. Километров 40 прошли пешечком. Сейчас находимся вблизи фронта, так что отчетливо слышим музыку орудий [и] пулеметов.

Но я за эти дни привык и могу [спать] спокойно, она меня не беспокоит. Частенько пролетают гости непрошеные, которым мы стараемся не попадаться на глаза, и прячемся. В настоящем меня перевели в учебный батальон учиться на командира-минометчика. Учение продлится 1/½−2 месяца. Кормят нас прекрасно. Я достаточно сыт, табачку тоже дают достаточно. До сегодняшнего дня мы жили, как туристы, — ночью ходим, а днем спим в лесах. Теперь я нахожусь в помещении на одном месте. Со мной так же попал учиться товарищ, которого я тебе показывал с высшим образованием. Учиться нас выбирали только со средним и высшим образованием.

Дорогой Надюрчик, прошу тебя не беспокоиться обо мне, я считаю, что я устроился хорошо, меня взяли как артиллериста, миномет имеет схожесть с артиллерией — он так же стреляет на дальние расстояние. Мы будем учиться миномету, который стреляет на 3−5 км.

Задержка в посылке письма произошла в виду непрерывных передвижений.

Теперь я остановился и у меня имеется адрес куда ты можешь посылать мне письма. Я также буду тебе регулярно писать, чтобы ты не волновалась. Я доволен, что мне удалось повидаться с Вами в Москве. Под этим впечатлением я находился целую неделю. Правда, было очень тяжело уезжать. Теперь вы у меня в глазах запечатлены, особенно Топка, — у него произошли большие изменения: он так вырос, похорошел, а козочка осталась такая же, как и была.

Дорогой Надюрчик, передай привет маме, Тане, Марусе. Поблагодари ее за меня Я ей напишу письмо, также передай привет Кире, Поле, Дуне, всем родным и знакомым. Целую крепко Вас всех.

Пиши мне.

Почтовая полевая станция № 1665 Учебный батальон. Минрота

Ваня

11

24/VII 42 г.

Дорогая Наденька!

Я жив и здоров, пока на свою судьбу здесь не обижаюсь. Учусь, постигаю новое оружие миномет и навыки быть младшим командиром, а там будет видно. Питание достаточно так, что учиться можно. Учиться не тяжело, тем более [что] я знаком с артиллерией — и это мне дается без труда.

Назначили меня командиром отделения. Со мной так же находятся еще трое москвичей из нашей роты, с которыми мы учились в Канашах. У нас сейчас пока спокойно. Сейчас, находясь здесь, я еще больше думаю о вас — как вы там справляетесь? Дорогая Наденька, прошу обо мне не беспокоиться. Под впечатлением нашей встречи в Москве я находился всю дорогу в поезде — и теперь вы и Москва мне стали еще дороже.

Дорогая Наденька! Пишите, как вы там живете, как ты справляешься с деньгами. Напиши мне адрес Мити — я с ним постараюсь связаться.

Поцелуй моих крошек. Привет Тане, Маши и всем родным и знакомым.

У меня плоховато с курительной бумагой; с табачком хорошо — дают достаточно.

Передай моей козочке, чтобы она мне в каждое письмо вкладывала по одному или два листа курительной бумажки — и это будет хорошо.

Пиши чаще, если найдешь время. Передай привет Сергею Дугину и тете Кате, Рите.

Ну до свидания, мои дорогие. Целую крепко

Передай привет Поле и Лизе

Напиши Колин адрес и адрес Дуни

Ваня

12

30/VII 42 г.

Дорогая моя Наденька!

Письма твои два получил 29/VII вчера. День этот был для меня праздником настоящим. Я рад, что Валюшечку удастся устроить в приходящий санаторий — она там хотя немножко подпитается и поправится, и тебе будет немного спокойнее. Ты меня ошарашила новостью, что Нюрка в положении, я не знаю на нас говорили, а сами начудили, из ничего, действительно, Кирилл прав, что Кауры будут нужны, но только опять терпеть нужду неприятно.

Дорогая Наденька ты пишешь, что мои сестры к тебе не заходят, я знаю, что тебе тяжело и обидно, не думай — это мне больнее и обиднее тебя. Я не оправдываю их за это. Ты знай, что мы нужны только друг другу, да нашим деткам — и то пока они еще маленькие. Ну ничего это все переживется, самое главное в настоящий тяжелый момент сохраняйте себя как-нибудь, но чтобы все вы были здоровы, а я вернусь — тогда заживем такой жизнью, которая только может присниться во сне. Я, моя дорогая, нахожусь в Смоленской области, жив и здоров, самочувствие хорошее. Учиться буду по плану примерно до 15 сентября или 1 октября в зависимости от обстоятельств. Но, как правило, предыдущие выпуски происходили параллельно. Учиться мы с Сережей стараемся и будем класть все силы, чтобы получить высшее звание, которое могут и имеют право нам присвоить, а после будет видно — зависеть будет от нашего начальства, как нас и где лучше нас можно использовать. Например, сейчас нам назначили для обучения двух курсантов, которые только что окончили школу. В общем, в армии люди, хотящие работать и учиться и имеющие образование, а также дисциплинированные, требуются и пользуются у командования и товарищей почетом. Я как раз стараюсь быть таким. Наука военная мне дается очень легко. Так что бывают случаи посылки на учебу на средний комсостав, от которого я не откажусь, если будет представлена мне такая возможность. Николай неправильно тебе сказал, что кто работает у миномета не может быть ранен, а обязательно или будет убит или будет невредим. У миномета так же, как и у пушки, стоят живые люди, которые могут быть и легко и тяжело ранены и остаться невредимыми или убиты. орудий для истребления минометчиков не существует, а в ходе боя против живой силы пользуются оружием, которое имеется под руками.

Я учусь на младшего командира тяжелого миномета, который стреляет на 3 килом.

Все зависит от судьбы и степени подготовки и умения воевать и маскироваться, кто хорошо стреляет и умеет искусно маскироваться, того дольше не обнаружат и тот будет невредим.

Дорогая Наденька, ты просила адрес моего товарища, адрес его жены: Москва, Красная Пресня Трехгорный переулок д. № 1/А здание № 11 кварт. Кормильцына Валентина Ивановна, у них маленький одноэтажный трамвай № 22, 28 до Театра Ленина.

Сейчас получил твою открытку от 25/VII, очень рад — пиши, если найдешь время чаще, потому что когда прочтешь письмо — чувствуешь, как будто поговорил и повидался, не чувствуется так больно разлука.

Дорогая Наденька! Поцелуй моих земляничек, привет маме, папе и всем родным и знакомым.

Целую Вас, мои дорогие, крепко

Ваня

13

3/VIII 42 г.

Дорогой Надюрчик!

Письмо твое от 1/VIII 42 г. сегодня получил. Так что я имею возможность покурить, но сразу я его не смогу использовать, так как должен прочитать его несколько раз.

Перечитывая, я получаю большое удовольствие и в это время мыслями переношусь к вам, мои дорогие. Твое финансовое положение и так, как Вы питаетесь, меня беспокоит. Я еще раз прошу тебя не стесняйся и не жалей продай плащ или посмотри еще что-нибудь загони, но старайтесь улучшить себе питание. Теперь возможность эта будет — поспевают овощи. Дорогой Надюрчик! Я знаю, что тебе очень больно переживать отношение к вам со стороны Марии и Нюры. Я присоединяюсь к тебе и не оправдываю их, во всяком случае, можно было бы — я не говорю уже о какой-то помощи, но навестить и узнать, как живы. Я прошу тебя пока забыть об этом, выкинуть из головы и не вспоминать. Это будет для тебя лучше. Я не думаю, что ты и дальше принимать близко к сердцу, береги здоровье и нервы — они нам с тобой пригодятся скоро.

Дорогая Надюшенька! Обо мне ты не беспокойся, ученье идет порядком за 2 — 21/2 месяца буду прилагать все усилия, чтобы добиться окончания на звание младшего командира с отметкой не хуже, чем на хорошо, с тем чтобы иметь возможность дальше получить звание лейтенанта. Такую задачу мы поставили с товарищем. Живем спокойно, правда, заниматься ходьбой тяжеловато, но я к трудностям привык — теперь всем трудно. В общем, живу надеждой скорого возвращения. Правда, скоро — это не значит завтра, но зимою, я думаю, будем вместе, до зимы с немцами управимся.

Поцелуй моих земляничек. Напиши, как Валечке нравится в санатории.

Привет мамочке, Тане и всем родным

Целую тебя крепко,

Ваня

14

4/VIII 42 г.

Дорогой мой Надюрчик!

Твою и доченькину открыточки от 20/VII 42 г. я получил сегодня. Я рад, что вы живы и здоровы. Напиши мне, как моей дочке нравится в санатории.

Дорогой Надюрчик! Я знаю, что тебе очень трудно сейчас с деньгами и питанием я очень переживаю. Прошу тебя, продай мой плащ или выменяй его, если удастся и это даст тебе возможность, пока ты не сможешь заработать, просуществовать. Это я тебя прошу сделать и не жалеть. Когда я вернусь — это всегда можно приобрести.

Но потерянное здоровье вернуть очень трудно, а иногда даже невозможно. Так что старайтесь поддерживать себя всеми доступными средствами. Брать тебе на дом шить телогрейки, я думаю, будет трудно так как машина едва ли будет шить. Постарайся подыскать что-нибудь поскладнее, а пока подыскиваешь, что-нибудь загони. Скоро поспеют овощи — и будет полегче и посытее.

Дорогой Надюрчик! Меня огорчает отсутствие писем от Мити. Я искренне сочувствую и переживаю с Таней. Но я думаю, что Тане падать духом, а она очень паничная, не стоит. Нужно надеяться, что он жив, тем более что он обучал уже при фронтовой линии бойцов. Передай ей, что иногда, а тем более около фронта нет времени написать, а тем более переслать письма в виду частых переходов самих, а также полевой станции. Я надеюсь, что он жив и здоров, и пусть скоро она ждет письмо.

Дорогая Наденька, мне доченька пишет, что тетя Маруся не ходит к вам. Ну что ж на вольного воля, а на спасенного рай, насильно мил не будешь. Такое положение будет не долго, и мы скоро заживем, тогда им будет стыдно, тем более она теперь без меня должна бы поддерживать вас, чем это возможно, хотя бы немногим.

Теперь я немного напишу про себя. Я жив и здоров. Живем сейчас в лесу, в палатках, как говорится, выехали на дачу.

Занимаемся много, самочувствие хорошее. Учеба поддается хорошо без труда, но немного трудновато ходить, все-таки годы хотя и невелики, но все-таки не 20 лет, а почти 40, но это ерунда: трудно в учении, но легко в бою.

С 1-го августа начали заниматься, будем учиться 11/2 — 2 месяца. Дело это для меня не трудное и большой нагрузки умственной нет. Буду стараться учиться на отлично и вызываю дочку, чтобы она на отлично себя вела и слушала маму.

Меня интересует, как живет сейчас Сергей на даче в Крюкове, мне вспоминается Крюково очень часто, потому что очень много нынешний год малины и земляники в лесу.

Дорогой Надюрчик, передай привет маме, Тане и всем родным и знакомым. Поцелуй моих ягодок.

Целую крепко,

Ваня

Дорогая доченька!

Давай мы с тобой заключим соцдоговор. Я обязуюсь хорошо учиться, сдать на командира отлично и после крепко побить фашистов и со скорой победой вернуться домой, а ты обязуешься слушать маму и бабушку, не баловаться, помогать им, вечером почитать и пописать. Если ты согласна на эти условия — напиши ответ. Условия легкие.

Целую тебя, маленькую, в глазки

и губки, любящий тебя

Папа

15

8/VIII 42 г.

Дорогой Надюрчик

Письмо от 2/VIII 42 г. я твое получил. Я очень рад, что Валюнчик теперь хотя один месяц будет сыта и немножко поправится, ей это нужно — она очень слабенькая. Пускай наберет немножко сил, так как отсутствие питания и невыезд в нынешнем году на нее может отразиться.

Я восхищен Топкой, что он уж начал говорить, он, пожалуй, через месяц другой начнет топать ножками.

Дорогой Надюрчик, меня очень огорчает и я переживаю, что Вам с Топкой приходится кушать ограничено, и я чувствую свою беспомощность чем-либо помочь Вам, а это еще хуже меня угнетает. Дорогой Надюрчик! Я тебе писал в предыдущем письме, что сделать, и ты, не задумываясь, сделай и продай мой плащ.

Я имею сведения, что Военкомат для семей красноармейцев дает ордера на дрова. Дорогой Надюрчик, нужно это сделать сходить в Райвоенкомат и получить ордер на дрова. Потому что зима нагрянет очень скоро, а в холоде сидеть ужаснее всего.

Конечно, к этому времени положение может измениться, так как на юге решится судьба гитлеровской армии, и у нас в армии есть уверенность доколотить его до зимы. Судя по компании за границей с требованием немедленного открытия второго фронта, нужно надеяться, что он будет открыт очень скоро, и тогда дело переменится.

Дорогой Надюрчик! Я сейчас часто задумываюсь о том, как в дальнейшем устроить лучше нашу жизнь и пришел к выводам, которые напишу в следующем письме, так как пишу совсем темно наобум. Дорогая, дорогая Наденька, целуй моих крошек, маму, Таню, привет родным и знакомым.

Целую крепко,

Ваня

16

Саратов

25/IX 42,

Мои дорогие. Здравствуйте!

Я еще нахожусь проездом до Саратова, вероятно, сегодня уедем километров за 150 в сторону Уральска — там деревня от [нрзб], где мы будем учится. Не знаю, как сложатся обстоятельства, но очень ослаб… Кушать ничего не хочется, даже вода кажется несоленой. Чего бы я поел — нет возможности, потому что не на что купить, а что получаю — не лезет в глотку. Но ничего буду ехать до места назначения, по приезде прямо пойду в санчасть лечиться. Если не примут по состоянию здоровья, то будем как-нибудь устраиваться, но я думаю, все будет хорошо.

Если бы вы меня увидели, вы бы ни по чем не узнали. Я сам себя в зеркале не узнал и испугался — одни глаза, усы и борода, которые я сегодня в парикмахерской остриг. Дорогие мои, пока не беспокойтесь обо мне — я вне опасности.

Как приеду, напишу все, а писать есть чего очень много. Целую Вас всех очень крепко.

Ваня

17

2/X 42 г.

Здравствуйте мои дорогие!

Дорогой Надюрчик, я тебя напугал своими двумя предыдущими письмами. Теперь ничего - я оправился, чувствую себя более-менее нормально. Прибыл на место — и приступили к занятиям. Проучился 2 месяца. Меня произвели на фронте сержантом, теперь мы учимся на младшего лейтенанта-минометчика.

Дорогой Надюрчик, я от Вас письма не получал с 10/VIII с.г. как только мы отправились на фронт. Писать там не было возможности. Мне было очень тяжело, что вы обо мне беспокоились. Дорогой Надюрчик, пиши мне чаще, я хочу знать, как вы там живете, все ли здоровы?

Ты не можешь представить, как я соскучился по вас, все время о вас думаю.

Тотунчик, наверное, уже ходит. Как моя козочка? Как я соскучился, ты себе не представляешь. Я хотел бы все-таки получить вашу фотокарточку, обязательно сниметесь все — и пришли мне. Пиши как можно чаще. Целую Вас всех крепко-крепко.

Любящий Вас

Ваня

18

15/X 42

Здравствуйте мои дорогие!

Дорогой Надюрчик! Здоровье поправляется, чувствую себя хорошо, но еще малость слабовато. Случилось так позавчера — по совету врачей решил достать яиц и попить сырых яиц. Достал шесть штук. Иду обратно, подходит женщина и ведет меня к себе домой. Дала мне квасцов — и говорит выпей два стакана и начинай кушать, все я так и сделал… Так что я теперь ожил и займусь за учебу.

Дорогой Надюрчик, я сейчас горю желанием получить от вас весточки, как вы там, мои дорогие, живете, все ли здоровы и живы и как устроились с питанием, как мои ребятки, как Валюнчик, учится или нет? Как «гости» навещают, беспокоят вас или нет? Напиши, родная, мне про все и чаще, мне хочется знать все, потому что я о вас, моих дорогих, соскучился.

Дорогой Надюрчик, целуй маму Таню, Вову. Передай привет моим родным, также тете Кате, Сереже, Рите. Особенно целуй моих крошек. Целую тебя, крепко любящий тебя

Ваня

Пускай мама сходит в Елоховскую к 6.30 за меня

19

15/XI 42 г.

Здравствуйте мои дорогие!

Дорогой Надюрчик, твою открытку от 31/X и доченькину я получил вчера. Очень рад, что живы и здоровы вы. Я представляю себе сейчас Топку, как он лопочет и ходит ножками, и так же свою козочку — поцелуй их за меня.

Я считаю дни, когда вернусь домой, я думаю, что настанет день и мы опять будем вместе.

Я жив и здоров, стал значительно лучше. Дорогой Надюрчик, мы будем заниматься до