Украина — Россия: Технология разъединения

Смена власти на Украине требует уточнения оценки состояния российско-украинских отношений

Обмен в сентябре людей, задержанных в обеих странах в годы более чем пятилетнего конфликта, породил надежды на примирение сторон. Обмен происходил и раньше в период правления президента Порошенко, но тогда он выглядел не столько гуманитарной акцией, сколько тактической военной операцией.

Абсурд, конечно. Представители двух братских народов, проживших более трехсот лет вместе, деливших сообща радость и горе, добивавшихся общей цели – построения нового справедливого общества — коммунизма, превратились в злейших врагов, стремящихся подгадить друг другу, где возможно. Однако такова плата обеих стран за присягу своих элит в начале 90-х годов прошлого века на верность паразитическому капитализму в лице «цивилизованного» Запада.

Этот светоч цивилизации, опираясь на корыстолюбивых обывателей, политиков и политологов, не приемлющих свободолюбивого советского духа, переформатировал под себя РФ и принялся за Украину. Ее прежние элиты наивно полагали, что контрреволюция в их стране избегнет кровавых разборок и конфликтов, характерных для российских соседей. Ан-нет. После кровавого майдана в Киеве 2013-14 г.г., организованного западными спецслужбами при помощи украинских западников и националистов-бандеровцев, Украине пришлось столкнуться с еще более тяжелыми испытаниями, чем России.

Основательны ли надежды на то, что новая власть отодвинет кровавую драму на Украине в прошлое? Почему бы и нет. События на Украине нельзя толковать упрощенно, только лишь как стремление Запада насолить России. Главная их цель – упрочить движение Украины по рыночному пути, внедрить в сознание граждан страны капитализм как норму жизни. А дальше то, что не удалось добиться силой, само приплывет к западным глобализаторам.

Но для этого, прежде всего, необходимо было внедрить в сознание представителей всех слоев и этнических групп украинского общества тот стереотип, что Украина, не Россия. И внедрить не на уровне бывшего президента Леонида Кучмы, который провозгласил упомянутый тезис и который полагал, что Украина сможет благополучно пройти между Сциллой и Харибдой, то бишь, между Западом и Россией, в качестве независимого самодостаточного государства. Он ведь тоже принадлежал к представителям обернувшихся советских элит, стремившимся «исправлять» социализм капитализмом. Видимо, считал, что Запад не идеологичен, что коммунистическая идеология – главное препятствие для полюбовных с ним отношений.

Оказалось, что в основе политики Запада лежит голый коммерческий расчет. На него сфокусированы все религиозные и светские идеологии — от пуританизма до буржуазного прагматизма. Бандеровский национализм, являющийся, как и все прочие национализмы, проекцией частной собственности на государство, послужил удобным орудием Западу для подрыва квази-советской украинской государственности.

С другой стороны, рыхлая административно-политическая система Украины, построенная по образцу парламентско-президентской республики в совокупности с произволом олигархии, не позволяла верховной власти принять решительные меры против хаотического экстремизма и политической карнавальщины. Собственно, я это и имел в виду, когда на протяжении всего минувшего пятилетия намекал в своих статьях на украинскую тему об отсутствии в Незалежной «железной руки», то есть, твердой власти, по образцу той, что существует, к примеру, в Белоруссии или Китае.

Как и многие российские политологи, я оценивал политические процессы на Украине по аналогии с событиями лихих 90-х в России. Аналогия – не научный метод, но она тоже требует точности. Недавний комментарий «Чего еще не произошло на Украине?» я закончил ответом: в стране еще не было расстрела парламента по примеру первого президента России Ельцина. Такой ответ отнюдь не свидетельствует о моей кровожадности или ненависти к украинским парламентариям.

Он просто аллегоричен. Я хотел дать понять, что буржуазная контрреволюция, которая часто расцвечивается как цветная революция, невозможна без насилия. Моя ошибка состояла лишь в чрезмерном уподоблении политических процессов Украины и России. На Незалежной роль Ельцина сыграла не отдельная личность, а кровавый майдан. Конечно, то был коллективный Ельцин. К нему и надо сводить аналогию.

Расстрел российского парламента положил конец буржуазному плюралистическому романтизму. Он открыл путь утверждению в парламенте антидемократического буржуазного большинства, которое в сочетании с ельцинским деспотизмом утвердило власть, способную проводить капиталистические реформы. Курочка по зернышку клюет. Антинародный паразитический капитализм внедрялся в СССР, а затем в постсоветскую Россию постепенно.

То же на постсоветской Украине. Организаторы и исполнители майдана снесли прежнюю Раду, которая являлась более или менее демократической площадкой для состязания передовых социалистических идей с реакционной капиталистической апологией. Снесли под аккомпанемент запугивания обывателей, оболваненных пропагандой западного рая, надуманной угрозой запрета правительством Януковича вхождения Украины в этот рай. Уместно отметить, что и постсоветская Россия переживала короткий период расцвета иллюзорной демократии до расстрела Дома Советов ельцинистами.

Такой период, видимо, служит для антикоммунистов подобием рыболовного крючка, на который ловят лохов-обывателей постсоветского пространства. Правда, предварительно посредством кампаний вроде перестройки им прививают обманки, будто свободе и независимости страны и отдельных граждан более соответствует корыстный и деляческий буржуазный плюрализм, нежели общенародный и справедливый демократический централизм коммунистов.

Конечно, и в этот промежуток иллюзорной демократии состязание социалистических и буржуазных идей в парламентах и СМИ велось в невыгодных и неравноправных условиях для сторонников социализма и коммунизма. Напомним, что за ельцинским государственным переворотом в августе 1991 года последовали война с советскими памятниками и запрет КПСС.

Сцена подписания Горбачевым указа о роспуске партии под давлением Ельцина была отрежиссирована в духе диктата нацистов побежденным французам в Компьенском лесу в июне 1940 года. Тогда же Ельцин уклонился от четкого и ясного требования некоторых парламентариев определиться с судьбой Крыма, граждане которого годом раньше высказались на референдуме в пользу Союзного договора, сохраняющего СССР в реформированном виде.

На Украине, избежавшей ужасов гайдаровского шока без терапии и дефолта, а также позора козыревской внешней политики и чеченской войны, тем не менее, были весьма активны силы, готовые к антикоммунистическому террору. Особенно, на бывшей Галичине. Политика официальных властей, ориентированная, как и в Кремле, на пресловутые «западные ценности», поощряла активность и агрессивность бандеровцев-антикоммунистов.

Осуществить «Ленинопад» и прочие гнусности в войне против советских памятников им удалось лишь после кровавого майдана. Кажется, это меньше всего тревожит российских западников и националистов, политологов, озабоченных лишь тем, чтобы пропагандировать фальшивые версии о благоволении Ленина и большевиков украинскому национализму.

Но без отмены запрета на политическую деятельность компартии Украины невозможно ожидать реального демократического обновления и подлинно независимого курса этой страны на международной арене. Отмена запрета – лакмусовая бумажка для оценки подлинного облика и намерений нового украинского президента Зеленского.

Политический процесс развода России и Украины пережил два основных этапа – до и после майдана. На первый этап выпадает, правда, период правления президента Ющенко, одержимого бандеровской идеологией, но его правление следует расценивать, скорее, как репетицию будущего радикального сдвига в украинской контрреволюции, без которой стало бы невозможно кровавое противостояние в Киеве в феврале 2014 года.

С приходом к власти команды Зеленского вероятно, наступит третий этап, придающий некоторую сбалансированность оголтелому прозападническому курсу, подобному козыревской политике. Возможно, олигархи осознают пагубность для их собственных интересов стремления рвать страну на части, невзирая на последствия. Потому они меньше сопротивлялись усилиям нового президента сформировать парламентское большинство и придать большую устойчивость парламентско-президентской республике. Он действует по аналогии с президентом Ельциным, обеспечившим себе парламентское большинство после трагических событий в октябре 1993 года.

Одним словом, если второй этап послужил катализатором разъединения России и Украины силой, то теперь это разъединение приобретает форму естественной нормы жизни. Настало время дурить украинских лохов средствами шоу-бизнеса, действующими на молодежь как наркотик, алкоголь или табак. На Украине, как и в России, шоу-бизнес взращивает клиповое поколение, легко подающееся технологии промывания мозгов владельцами «заводов, дворцов, пароходов», которые берут на себя «трудную» миссию набивания собственных карманов за счет эксплуатации легкомыслия обывателей.

Остается определить отношение Кремля к третьему этапу развития событий на Украине. В плане разъединения Украины и России у правящего в России питерского клана и украинской элиты, обслуживающих интересы местной и иностранной олигархии, противоречий нет. Обе стороны усматривают выгоду в поощрении экономического развития на принципах социал-дарвинистской конкуренции. А это делает неизбежным существование Украины и России в качестве независимых государств, несмотря на многовековую общую судьбу русского и украинского народов.

Потому-то Кремль встретил со сдержанным оптимизмом утверждение в Киеве новой власти. Сдержанность питает непредсказуемость политических процессов, и, в первую очередь, нежелание крымчан, дончан и луганчан возвращаться в состав Украины при любых обстоятельствах. Как уроженец Крыма я их понимаю. Какое мне дело до апелляций к международному праву, если это право ломает мою цивилизационную идентичность ради торжества бандеровцев и империалистических хищников, подавляет мою свободу! «Лишь тот достоин жизни и свободы, кто каждый день за них идёт на бой!»

Думаю, ради соблюдения международного права финансовой олигархии Кремль поступился бы и поддержкой свободолюбивых чаяний жителей бывшей Новороссии. Показательно в этом отношении интервью Путина провластному журналисту В. Соловьеву в фильме «Миропорядок 2018». Глава питерского клана рассказал о «наглом обмане» со стороны США в 2014 году.

«Они (США), — откровенничал он, — попросили нас, чтобы мы сделали все, я сейчас говорю почти дословно просьбу, чтобы Янукович не применил армию, чтобы оппозиция освободила площади, административные здания и перешла к выполнению достигнутых соглашений о нормализации ситуации. Мы сказали: хорошо. Через день был совершен государственный переворот».

Поражает, кажущаяся наивность нашего лидера в интервью. Перед лицом вероломства европейских союзников США по НАТО он полагался на «честность» главаря блока. Я не верю в такую наивность. Ибо даже честность США не предотвратила бы переход Украины в зону влияния атлантистов вместе с Крымом и Донбассом. Путин сам признавал, что такой переход мог бы совершиться и без майдана. И подобную эволюцию Украины, судя по всему, Кремль воспринял бы с облегчением.

Однако реальный ход событий сыграл злую шутку с политическими расчетами Запада и Кремля. Слишком сильно постсоветская украинская элита оказалась подверженной бандеровскому влиянию, и слишком велико оказалось сопротивление этому влиянию со стороны населения левобережной Украины. Российская власть была вынуждена взвалить на себя обременительную ношу в виде поддержки Крыма и Донбасса. Иначе было бы поставлено на карту выживание питерского и любого другого олигархического клана в самой РФ.

Нам же, обычным гражданам России, отнюдь не одержимым преклонением перед финансовой олигархией, следует помнить, что даже сближение российской и украинской элит не вернет былой дружбы и сотрудничества между двумя народами. Пока обе страны развиваются в парадигме паразитического капитализма, процесс их сближения ведет лишь к легитимации их разъединения.