Битва на Куруковом озере
Битва на Куруковом озере — бой между казацким войском и
войском Речи Посполитой у Курукового озера (нынешняя Полтавская область).
ВОССТАНИЕ ЖМАЙЛО
В ходе Смуты в Русском царстве запорожцы приняли активное
участие в деятельности самозванцев и в походах польских войск с целью
подчинения русских земель. Также отряды казаков поддерживали польские войска в
борьбе с Османской империей. Казачья верхушка надеялась на вознаграждение со
стороны королевской власти.
Однако польские власти продолжали свою колониальную,
антирусскую политику в юго-западной Руси (Русское сопротивление польской
оккупации; Война за русскость: восстание Наливайко и Лободы). Вели наступление
на русскую веру (православие). Поляки требовали от казаков подчинения
землевладельцам, на чьих землях стояли их поселения, отказа от морских походов
в турецкие и крымские владения, уничтожения флотилии. Это вызвало сопротивление
русских казаков, к которым присоединялись городские низы, часть духовенства и
крестьянство.
С другой стороны, войны Польши с Турцией способствовали
ухудшению положения крестьянства. Деревни разоряли войска и различные банды,
дезертиры. Паны придумывали всё новые поборы, чтобы поправить своё положение.
Крестьяне бежали на восток, искали счастья в казаках. Это раздражало крупных
землевладельцев. Сейм в 1623 году принял решение о роспуске казацкого войска,
располагавшегося на землях Среднего Поднепровья.
Казаки отказались подчиняться и подняли мятеж. Его поддержал
киевский митрополит Иов. Киевское духовенство попросило Москву принять Малую
Русь в своё подданство. Такие обращения и посольства со стороны казачьих
гетманов, атаманов и духовенства не раз приходили в Москву.
В русской столице радушно встречали такие посольства,
оказывали материальную помощь повстанцам, но брать «под государеву руку» не
спешили. Это означало новую войну с сильной Речью Посполитой, чей король во
время Смуты едва не стал государем Русского царства. С другой стороны, русскому
правительству казаки и крестьяне казались не слишком удачными союзниками.
Бывало и так, что в Москве только собирались начать переговоры, а восстание
было уже подавлено.
Правительство Речи Посполитой в сентябре 1625 года послало в
Южную Киевщину войско во главе с польским гетманом Станиславом Конецпольским.
Станислав
Конецпольский
Городовые казаки во главе с Олифером Голубом планировали
объединиться с запорожцами под Переяславом и, удерживая переправы через Днепр,
сделать Левобережную Украину основной базой движения. Но, встретившись 10
октября 1625 года с коронным войском, они вынуждены были отступать с боями от Канева
в направлении Черкассы—Крылов. После коротких переговоров с поляками под
Крыловым городовые казаки перешли Днепр и стали в Пивах, таким образом
реализовав, правда в худшей версии, свой план по сбору казачества на
Левобережье. Попытку Конецпольского собрать в Киеве плавсредства для
продолжения погони заблокировал прибывший сюда отряд из 400 казаков.
Впрочем, действия городовых казаков оказались
несогласованными с запорожцами, которых Марк Жмайло вёл правой стороной Днепра.
Чтобы объединиться, казакам Голуба пришлось снова переправляться через реку и
наскоро закладывать лагерь в устье Цибульника в семи милях от лагеря коронных
войск. Причём относительно небольшая численность запорожцев (часть которых до
сих пор находилась в морских походах) разочаровала городовых. По сообщению
старца Спиридона российским воеводам, с гетманом было «тысячи две» запорожцев.
Чтобы пополнить свои ряды, казацкая армия вынуждена была отослать 3-тысячный
отряд в тыл коронной армии — в Канев, в Черкассы, в Мошны, во Ржищев.
Количество войска, которое смогли выставить запорожцы,
традиционно оценивают в 20—30 тысяч воинов. В свете данных, приведённых Флорей
о незначительном количестве запорожцев, прибывших в лагерь на Цибульнике, общая
численность казачьего войска может очень существенно недотягивать до цифры 20
тыс. воинов. Численность правительственных войск, согласно традиционным в
историографии подсчётам, насчитывала 30 000 солдат, которые к тому же были
значительно лучше снаряжены. Среди руководителей находились воевода киевский
Томаш Замойский, воевода русский Ян Данилович, каштелян киевский Гавриил
Гойский с братом и сыном, каштелян белзкий Матвей Лесньовський, кастелян
галицкий Мартин Казановский, подкоморий подольский Станислав Потоцкий,
подкоморий киевский Стефан Немирич, старосты: Красноставский Якуб Собеский (он
же кравчий коронный), теребовлянский Александр Балабан, брацлавский Адам
Калиновский, а также представители родов Вишневецких, Заславских, Корецких,
Ельцев, Стрибилив и др.
Главную роль в кампании сыграли солдаты отрядов немецкой
пехоты, на долю которых выпало сломать сопротивление пеших казаков в их
укрепленных лагерях (одна из изюминок казацкого военного искусства). Несмотря
на значительные потери, немцы наконец продемонстрировали преимущество
профессионалов над ополченцами. Стратегическая инициатива с самого начала
кампании принадлежала коронному войску и его руководство даже сомневалось,
примут ли казаки при таких неблагоприятных условиях бой.
В казацком войске существовали споры между старшинами, но
это не привело к расколу в их рядах. Выбрав себе гетманом Марка Жмайло,
казацкое войско встретило правительственную армию 25 октября 1625 близ городка
Крылов (на Цибульнике в урочище Табурище на остатках старого городища). Во
время начавшихся переговоров каждая из сторон ознакомила соперника с
собственными требованиями.
Марк Жмайло
Казаки, несмотря на заметное преимущество правительственного
войска, держались достойно и не хотели существенно уступить ни в одном из
пунктов собственной программы. В частности, они требовали закрепления их прав
на широкое самоуправление и на особый статус в украинском обществе, который
приближался к благородному, а также настаивали на праве казаков заниматься
делами православной церкви и защищать последнюю от католических посягательств.
СРАЖЕНИЕ НА КУРУКОВОМ ОЗЕРЕ
Поляки хотели вернуть казачество к состоянию с перед
Хотинской войной, игнорируя все его военные заслуги. Настаивали, чтобы число
казаков было уменьшено до 4 тысяч, их гетман назначался правительством, были
приостановлены все самостоятельные внешние акции, в частности, морские походы;
чтобы беглецы в Запорожье выдавались правительству; и чтобы было покончено с
практикой принятия запорожцами чужих послов.
Не достигнув успеха на переговорах, правительственные войска
взялись за оружие и 29 октября с трёх сторон напали на казацкий лагерь.
Казацкая пехота выстраивалась в 2 шеренги, хотя в тогдашней Европе строй
состоял из 6 рядов. Правительственная кавалерия смогла загнать в лагерь
казацкую пехоту, после чего на его штурм пошла немецкие отряды. Штурм был
отбит, и коронные войска, имея преимущество в артиллерии, прибегли к
планомерному обстрелу позиций казаков. Последние ответили вылазками против
польских батарей, которые, правда, были вовремя замечены врагом и отражёны,
поскольку коронное войско в маневренной коннице имело явное преимущество над
главными пешими казаками. Следующий день прошёл в индивидуальных поединках и
размышлениях над дальнейшими действиями. Конецпольский приказал готовиться к
приступу, ладить корзины, гуляй-города и т. д.
Признав свою позицию неблагоприятной, казацкие военачальники
решили ночью отвести армию за 2 мили и укрепиться в урочище Медвежья Лоза.
Поляки вовремя заметили отход казаков и послали погоню. Впрочем, казаки ждали
её и выставили три мощных заслона в 1,5—3 тыс. человек, которые смогли сдержать
поляков до того, как основные силы успели построить укреплённый лагерь
(последний из этих отрядов засел в «таборци» из полукруга повозок на левом
берегу Курукового озера, против главного казацкого лагеря). Чтобы «сбивать»
казаков с этих позиций, коронным хоругвям приходилось ждать подхода немецкой
пехоты.
Выбитые из укреплений казаки, если не успевали рассеяться,
становились лёгкой добычей вражеской конницы (длинные копья, которые тогда
использовались, чтобы сдержать кавалерию в поле, в пёстром вооружении казаков
были скорее исключением, чем правилом). Жертву отчаянного казацкого арьергарда
на пути к Куруковуму можно считать предвестием подвига полка Ивана Богуна и 300
героев Берестечка, также прикрывшими отступающих собратьев (в 1651 г. ещё,
видимо, было немало живых очевидцев Куруковской кампании).
31 октября, окрылённые первыми успехами, поляки без
подготовки, с ходу, пошли на штурм Куруковского лагеря. Но выяснилось, что
казаки умело выбрали место для обороны. Заболоченная и залесенная местность
нейтрализовала действия польской конницы. Часть запорожцев засела в приозёрных
зарослях и всячески донимали поляков, внося беспорядок в их построения. Сам
лагерь встречал «благородное воинство» сокрушительными залпами огня из ружей и
пушек. Первая попытка стремительного наступления, предпринятая Замойским, едва
не закончилась смертью для него самого (пуля попала в грудь и только броня
спасла его жизнь). Отражённым было и наступление немецкой пехоты под
руководством мальтийского кавалера Юдицкого (сам он ранен).
Вновь организованный штурм, уже под руководством
Конецпольского, также дал немного. Сам гетман впоследствии писал королю, что
казаки «добрую оборону сделали».
Потери коронного войска, которые с каждым часом битвы
становились все более ощутимыми, угрожая фактически потерей обороноспособности
Речи Посполитой, охладили пыл коронных комиссаров. Конецпольский,
воспользовавшись тем, что из лагеря казаков послышался шум, трактовал его как
готовность врага сложить оружие и приказал отвести войска. Однако казаки и не
думали слать послов с выявлением повиновения, и польскому главнокомандующему
пришлось самому выслать парламентёров.
Впрочем, положение казаков было безотрадным. Бои на
Цибульнике показал преимущество коронных войск в поле, часть казацкого лагеря с
припасами пропала при отступлении, надежды на скорую помощь осаждённым в лагере
у Курукового озера не было.
Переговоры начались 3 ноября, причём обе стороны вели себя
довольно любезно. 4 ноября казаки избрали гетманом Михаила Дорошенко, который 5
ноября направил Конецпольскому декларацию с готовностью подписать соглашение. 6
ноября послы-комиссары Речи Посполитой Собеский и Балабан были торжественно
встречены в поле перед лагерем 300-ми казаками и сопровождены до Дорошенково
шатра, где приняли присягу общего казацкого круга. Текст её приводит биограф
Замойского Станислав Журковський:
«Мы атаман, чернь вся и т. д. войско Его Королевской Милости
(далее ЕКМ) господина нашего милого запорожское, единодушно и каждый из нас
особняком присягаем господину Богу всемогущему, в Троице Святой единственном на
том, что оказывая теперь по воле ЕКМ господина своего милостивого от сего
времени, верность, подданство Королеве ЕМ беречь, послушенство всяческое
старшим нашим отдавать будем: на море из Днепра не ходить, господа цесаря
турецкого не наезжать, лодки морские все сжечь, укладов со сторонними господами,
кроме с согласия Короля ЕМ пана нашего милостивого, не творить, и ничего такого,
чтобы с обидой маестату ЕКМ и Речи Посполитой быть мало, оказывать не имеем;
конечно после всего что дня нынешнего с Их милость господами Комиссарами решено
теперь делать имеем. Так нам господин Боже помоги в Троице святой единственный».
На следующий день казацкий гетман со старшиной посетили
Конецпольского, который оставил их на пир. После этого оба войска начали
отступление на зимние квартиры.
Юзеф Брандт. Табор
запорожцев
Мирное соглашение не предусматривало традиционную выдачу
казацких вожаков и соглашалось не на 4-х, а на 6-тысячный казацкий реестр.
Новым казацким старшинам правительство, чтобы обеспечить лояльность, даже
соглашался установить отдельное повышенное жалованье.
НАСТУПЛЕНИЕ НА РУССКОСТЬ
Стоит отметить, что, хотя русские восстания в Малой Руси
были масштабными и представляли определённую угрозу для Польши, но в целом до
поры до времени поляки их успешно давили. Народная ненависть выплёскивалась на
местных панов и их управленцев (евреев), затем толпы повстанцев расходились по
хатам. Поляки шли огнём и мечом, выжигая даже намёк на сопротивление. Также
действовали хитростью, обманом и уговорами, раскалывая повстанцев. Многие
русские (русины) верили в «доброго короля», который обуздает хищных панов.
Казачью старшину вполне устраивали польские порядки и «свободы».
Но при условии, что они также станут вольными панами. Простые казаки и
крестьяне требовали улучшения своего положения. Включения в реестр и его
расширения. Чтобы казачьи депутаты заседали в сейме, а православие было
защищено на законодательном уровне. Проблема была в том, что польские магнаты,
паны и католическое духовенство не желали идти ни на какие уступки
«схизматикам-еретикам». Они жаждали искоренить русскую веру и уничтожить
казачество, как своевольную военную силу.
Казачество было слишком беспокойным. Раньше оно было
полезным для пограничных магнатов, казаки нужны были для борьбы с турками и
крымскими татарами, прочими степняками, использовались для войны с Русским
царством. Казаки привозили богатую добычу, которая перетекала к их покровителям.
Но теперь война с Турцией и Крымом пугала польских магнатов,
они несли убытки. Их крестьяне бежали к казакам, которые не выдавали беженцев.
Казакам приказывали не трогать османов и крымцев. А казаки, даже обещая
выполнить требования властей и местных вельмож, тут же нарушали все соглашения,
так как они противоречили их коренным интересам. Казаки не могли изменить свой
быт, сущность. Они жили войной.
Тотальная война Польши и Русского казачества становилась
неизбежной.
источники:
https://ru.wikipedia.org/wiki/Битва_на_Куруковом_озере
https://topwar.ru/205941-bitva-na-kurukovom-ozere.html
Комментарии