Украинский национализм против казачьей Украины

«Мы, украинцы, казачьего рода». Наверняка эту присказку слыхал каждый, кто жил на Украине. Но эта присказка фальшива, потому что украинство и казачество – несовместимые понятия.

Эталоном всего украинского в нынешней Украине считается всё западноукраинское – от идеологии украинского национализма, зародившейся при содействии австрийского Генштаба и его польских агентов, и культа ОУН-УПА* до принятой литературной нормы языка, искусственно напичканного галицизмами, которые никогда в народной малорусской речи не употребляли. Чего стоит одна только «зупка» вместо «супа»!

Галичина и Волынь не знали казачества. Казаки здесь были гостями, мстившими польской шляхте за издевательства над руським народом. Руськими казаки называли себя и остальное население Украины, а термин «украинец» в их устах означал региональную идентичность, а не национальную. Словосочетание «украинские казаки» указывало на их месторасположение, а не на национальность, так же как у уральских, енисейских, астраханских, уссурийских, амурских казаков.

Итак, эталонная модель носителя идеологии украинства, будучи замешана на галичанстве, не содержит в себе казачьей составляющей, а украинский казак – это не национальность, а географический адрес. Казаки – защитники православной веры, они никак не могли появится в униатской Галичине. Украинские казаки молились по-церковнославянски и через этот святой язык пребывали в постоянном соприкосновении с русским языком. Редактор карпато-русской газеты «Лемко» (США) Симеон Пыж (псевдоним Горлицкий Бурсак) указывал на попытки внешних сил заставить русских людей говорить по-украински.

Случаи восстания украинских казаков против царской власти случались крайне редко. Наличие в войсках шведских или польских оккупантов определённого количества казаков – это не факт антироссийского казачьего восстания, а факт обыкновенного коллаборационизма. Такое случается при всякой войне: приходит враг и некоторые переходят на его сторону. Мазепа и его казаки перебежали к Карлу XII не потому, что они казаки, а потому, что они предатели. Не говоря уже о том, что мазепинцев было явное меньшинство на фоне казаков, воевавших за Российскую империю.

Кубанские и черноморские казаки, расселённые на территории современных Приднестровья и Краснодарского края Российской Федерации, соответственно, верой и правдой служили православной России, не помышляя о русофобских интригах. Кубанцы служили в охранных конвоях императорской семьи. Случались восстания уральцев и донцов, но не было восстаний кубанцев, черноморцев или иных казачьих войск, впитавших в себя украинское казачество (Азовское, Слободское войско).

Украинский национализм, униатский в своей основе, не мог зародиться в казачьей среде и потому чужд украинскому казачеству. В самостийной Украине казачий миф бесстыдно эксплуатируется украинским национализмом. Искусственно создаётся впечатление, будто казачество является составной частью мифа националистического.

Киевская Русь, украинские казаки, Галичина, ОУН-УПА*– это основные идеологические вехи украинской националистической идеологии. Но Киевской Руси не было, была Русь, а прилагательное «Киевская» добавили историки XIX века для удобства различения Руси в Киеве от такой же Руси в Москве, Новгороде или Пскове. Не было украинских казаков как идеологического звена в общей структуре украинского национализма.

Львовское издание zaxid.net пишет, что расформирование Екатериной II Запорожской Сечи – благо для украинского национализма. Оставив на совести автора пропагандистские искажения, которыми он нафаршировал свою статью, присоединимся к его выводу: идеология украинского казачества чужда украинскому национализму.

Можно быть или украинским казаком, или украинским националистом. В сегодняшней Украине национализм уничтожает историю казачества, приспосабливая её под себя. И если украинцы – казачьего рода, с украинским национализмом им не по пути.

*запрещенная в России организация

Валентин Лесник