Десант Назарова

Донской казак Новониколаевской станицы (сейчас город Новоазовск, ДНР) Таганрогского округа Фёдор Дмитриевич Назаров (1884-1930) весной 1920 года был в чине полковника Донской армии и воевал в составе Донского корпуса в Крыму.

Фёдор Дмитриевич Назаров

Родился Фёдор Дмитриевич в семье казака-рыбопромышленника, в Новониколаевской станице - нынче город Новоазовск самопровозглашённой ДНР - и после окончания гимназии в Таганроге уехал с отцом на Дальний Восток, в поисках заработка. С началом Первой Мировой вернулся в станицу и сразу подал документы на ускоренные курсы Новочеркасского юнкерского военного училища, откуда вышел прапорщиком в августе 1915-го и направлен во 2-ой Донской казачий запасный полк на фронт, затем служил в 4-ом Донском запасном полку, прикомандирован к 7-му Донскому войскового атамана Денисова полку. К 1917-му в чине прапорщика, был избран председателем полкового комитета, делегат Общеказачьего фронтового съезда октября 1917 года в Киеве.

Уже в ноябре 17-го Назаров в Новочеркасск, командир одного из партизанских отрядов. Потом Степной поход, потом комполка в Донской армии, потом Бредовский поход и вот полковник Назаров в Крыму.

«Фёдор Назаров - молчаливый и угрюмый рыцарь. Степи донские знают его, знают юноши и старики. О нём не поют песен, но все его знают. Его биография - живой упрёк левым, мнившим партизан, как детей из дворцов и палат. Его молитва — «За волю и правду».

Из воспоминаний Ивана Сагацкого: «Я увидел Назарова в первый раз в нашей станице Ново-Николаевской летом 1918 года, небольшого роста, подтянутый офицер, со смуглым лицом и коротко подстриженными черными усиками, шел, тихо разговаривая, как будто с самим собою, по улице станицы. 3а его спиной совершенно свободно следовал заседланный караковый конь. Он очень внимательно прислушивался к словам шедшего впереди его офицера. Стоявший рядом со мной пожилой казак шепнул мне:

- Это наш Назаров. Погляди-ка, как он разговаривает с конем... Больших кровей лошадь...Н-да... - и прищелкнул в восхищении языком.

Пройдя вперед, Назаров остановился и сказал что-то лошади. Та сама подошла к нему и Назаров спокойно сел на нее. А потом, повернув коня, он послал его на ближайший плетень сада. Лошадь легко перемахнула через него и сейчас же, почти с места, взяла его обратно. Мы переглянулись с казаком в изумлении».

Именно полковник Назаров предложил барону Врангелю организовать глубокий рейд по красным тылам, через казачьи хутора и станицы, с одной задачей: поднять восстание казаков и поддержать это восстание наступлением Русской армии Врангеля из Северной Таврии.

План был принят. Операция по высадке десанта готовилась тщательно и заблаговременно. Ответственность за практическую реализацию плана была возложена на Атамана Богаевского, ставка которого располагалась в Евпатории. По его поручению в середине мая 1920 года на Дон отправился полковник Назаров, миссия которого состояла в выяснении сложившейся обстановки и реорганизации существовавшего в нижнедонских округах казачьего подполья. Полковник установил связь с организацией офицера Лапина и на её основе сформировал в Новочеркасске «Штаб спасения Дона» во главе с полковником Карповым. В начале июня в Черкасском, Ростовском, 1-ом и 2-ом Донских округах уже имелись законспирированные подпольные организации, которые должны были при возглавить восстание, и предпосылки к подобному сценарию имелись: к концу первой декады июля 1920 года на Дону, Кубани и Тереке действовали 36 отрядов численностью в 13 100 штыков и сабель при 50 пулемётах и 12 орудиях. Это, безусловно, вселяло надежду на успех операции и созданию на территории Дона и Кубани широкого плацдарма для борьбы с советской властью. Чтобы быстрее проникнуть в нижнедонские округа, десанту Назарова предстояло высадиться на побережье Азовского моря.

Командиром предстоящего десанта был назначен полковник Назаров, а его заместителем — казак Мариинской 1-го Донского округа станицы Григорий Никифорович Сухаревсков, боевой товарищ Назарова по службе в 7-ом Донском казачьем полку.

23 июня н.с. 1920 года десант из казаков и русских офицеров высадился на Кривой косе у хутора Обрыв, неподалёку от родной Назарову станицы Новониколаевской. 24 июня назаровцы заняли Новониколаевскую, по прибытии Назаров отслужил благодарственный молебен, а станишники преподнесли полковнику хлеб и соль. После арестов большевиков Назаров принялся за укрепление станицы, построив ряд окопов. За два дня в отряд Назарова записалось около 500 казаков-добровольцев.

Большевики встрепенулись и создали карательный отряд в 800 бойцов при 25 пулеметах и гаубичной батареи из двух орудий. 26 июня к Новониколаевской подошло сторожевое судно «Данай», обстреляло берег, казаки отвечали пулеметами и артиллерией. Затем возникла пауза — красное командование всё никак не могло сбить боевой кулак против Назарова и, наконец, 13 июля день начался с атаки построившихся цепью красноармейцев, навстречу которым из станицы выдвинулся броневик, вслед за ним вышла колонна «с сияющими от солнца погонами, а за ними шли старики, поднося патроны офицерам». Броневик и артиллерия расстреливали наступавших, офицеры с криками «Ура!» бросились на красноармейцев, последние не выдержали и повернули назад. Но огонь тяжелой артиллерии канонерских лодок подавил батарею Донцов. Корабли до 18 часов обстреливали десант и, израсходовав снаряды, вернулись в Мариуполь, а 14 июля повели наступление с суши на Новониколаевскую. По наступающим казаки открыли огонь из пулеметов и ружей, наступление было остановлено, но станица окружена красными карателями. 15 июля вновь началось наступление с моря: станицу обстреливали плавбатареи, с запада сушей наступали курсанты-красногвардейцы, с востока - красный кавалерийский полк, а в небе кружило два аэроплана-бомбомёта. Назаровцы перешли в контратаку: из станицы вылетел бронеавтомобиль и, зайдя в тыл курсантам, начал их расстреливать. Назаровцам здорово помогла красная Азовская флотилия, чьи неумелые канониры бахали из пушек по своим же красным отрядам. Большевицкое наступление захлебнулось: потеряв убитыми 220 человек и 2 пулемета, красные отступили в Таганрог. В этот же день назаровцы пошли вглубь Всевеликого войска Донского и в районе Лакедемоновки разбили ещё один отряд красноармейцев.

16 июля казаки достигли Мокро-Еланчикской слободы . Отсюда отряд двинулся на северо-восток через Белояровку на Богодаровку. Отсюда отряд повернул на восток, и 19-го занял хутор Есауловский, стремясь перерезать железную дорогу от Зверева на запад. Отряд двинулся в Александро-Грушевский промышленный район, большинство населения которого были казаками, каждый день к Назарову присоединились мелкие группы казаков.

Проходя через крестьянские сёла Голодаевки и Матвеева Кургана, полковник Назаров пытался поднять на восстание местных иногородних крестьян, но ничего из этой затеи не вышло. Решили маршем идти к казачьим хуторам и станицам.

20 июля отрядом был занят хутор Соколо-Кундрюченский. В этот же день, не доходя хутора Генеральский, возле иногородней деревни Дарьевка казаков окружили: с одной стороны курсанты, с другой стороны отряд Жлобы и красные шахтёры. Потеряв 300 казаков, отряд Назарова отступил. Были взяты красными броневик, два орудия, пулеметы, подводы, лошади.

Для ликвидации Назаровского десанта большевики задействовали местные части трудовой армии, караульные роты, милицию и отряд особого назначения. На помощь пришла 3-я бригада 9-ой стрелковой дивизии и 3-я бригада 2-ой Донской дивизии Красной армии. Мобилизации коммунистов прошли в Первом Донском, Черкасском, Хопёрском и Верхне-Донском округах, что дало возможность поставить под ружьё 10 процентов членов местных организаций РКП(б). Немобилизованные коммунисты также получили оружие, а окружные отряды частей особого назначения в «наиболее тревожных районах» перешли на казарменное положение.

Военные приготовления дополнялись мерами административно-карательного характера. Пытаясь обезвредить потенциальных сторонников белогвардейского десанта, Донком постановил усилить борьбу с дезертирством, широко применяя конфискацию имущества дезертира и его семьи. Очищение области от нетрудового элемента, «опасного в смысле готового кадра военных организаторов», привело к арестам среди белогвардейского офицерства и казаков из числа низшего командного состава. В станицах Первого Донского округа на предполагаемом пути следования десанта брались заложники: только в одной станице Константиновской местными отрядами были арестованы 50 человек. В целях пресечения возможной повстанческой агитации был опубликован приказ Северо-Кавказского военного округа (СКВО), призывающий население не доверять «разным сплетням» и «провокационным слухам», распространители которых подлежали суду Реввоентрибунала по законам военного времени. Исполнительный комитет Черкасского округа призвал станичные и волостные исполкомы принять самые решительные меры по «искоренению» дезертирства и борьбе с врангелевскими агентами. В связи с этим приказано было немедленно организовать сбор оружия у населения. Лица, не сдавшие таковое, объявлялись врагами Советской республики и при обнаружении у них оружия могли получить «высшую меру наказания». Сбор оружия должен был завершиться в трёхдневный срок с момента объявления приказа на местах.

С 12 июля Донисполком постановил начать «неделю агитации» по борьбе с Врангелем, разосланные на места циркуляры требовали разъяснять казачьим массам угрозу врангелевского вторжения. В рамках «недели» в станицах и хуторах только 2-го Донского округа были проведены две беспартийные конференции и 490 митингов. В нижнедонских округах, в которых ожидалось движение назаровцев, проводились многолюдные беспартийные конференции.

В Первом Донском округе 14 июля был образован окружной революционный комитет (ревком) в составе пяти человек, аналогичные ревкомы создавались в станицах и волостях. При окружном ревкоме создали два стрелковых и один конный отряд. Его функции сводились к поддержанию постоянной конной связи со станичными ревкомами, охране телеграфных линий и переправ через Дон и Донец, изъятию у населения холодного и огнестрельного оружия и ведению разведывательной работы. В эти отряды вошли около 600 членов РКП(б). В станицах и хуторах на добровольной основе формировались дружины самообороны от 50 до 100 человек в каждой. Общая численность созданных ревкомами отрядов и дружин самообороны в Первом Донском округе превышала 1600 человек. Партийные ячейки Черкасского округа формировали из местных коммунистов вооружённые отряды.

ДонЧК смогло внедрить в состав «Штаба спасения Дона» своего агента — бывшего царского офицера Альфреда Карловича Крамписа. Он помог ЧК выявить состав донского подполья, методы работы, степень вооружённости и сеть шпионской агентуры и свести на нет все усилия «Штаба спасения Дона». ДонЧК узнало о подготовке крупного восстания в станицах Багаевской, Манычской, Ольгинской, Хомутовской, Кагальницкой, Мечетинской с общим числом повстанцев до трёх тысяч человек. Начались аресты: 13 июля была ликвидирована казачья повстанческая организация в станице Багаевской, состоявшая из 150 человек, изъято 4 пулемёта и винтовки и список советских сотрудников, намеченных к уничтожению. Багаевцы имели связь с подпольем станиц Бессергеневской, Заплавской и Манычской — в течение недели все эти станишные организации были разгромлены. К 20-му июля был ликвидирован «Штаб спасения Дона» и арестованы около 200 человек. В Ростове ДонЧК разгромила организацию полковника Трифонова, после чего «последовало много расстрелов». На основании приказа командующего войсками СКВО из «ответственных работников» окружного политуправления формировались тройки, направлявшиеся с агитационной целью в районы прохождения Назаровского десанта. Стали блокировать «контрреволюционные станицы» и массово арестовывать любых неблагонадёжных казаков. Совместными усилиями ДонЧК и милиции в удалось раскрыть и ликвидировать организации полковников Лошкарёва и Трофимова, белогвардейский центр офицеров Кошелева и Туроверова в станице Манычской. В результате облав и операций, проведённых в июне 1920 года в нижнедонских округах, ликвидировали почти 1200 казаков. На Дон была передислоцирована 9-я стрелковая дивизия, а 20 июля её командир Н.В. Куйбышев назначен начальником всех войск, действовавших против назаровцев.

Таким образом, к моменту вхождения Назаровского десанта в казачьи округа практически всё вооружённое подполье было уже ликвидировано, сочувствующее казачье население обезоружено и запугано, взяты заложники, в том числе дети. Поддерживать полковника Назарова стало некому…

Однако Назарова удержать не удалось: казаки взорвали железнодорожное полотно между станциями Горная и Шахтная, затем заняли хутор Табунщиков. В 20-ых числах июля подошли регулярные части Красной армии и десант Назарова двинулся на юго-восток, стремясь прорваться в казачьи станицы Первого Донского округа. 22 июля у Журавско-Никольского хутора 18-ый Самарский полк 3-ей красной бригады вошел в боевое столкновение с назаровцами. После небольшого боя казаки отступили, но на следующий день 3-я красная бригада настигла их в станице Нижнекундрюченской.

Полковник Назаров сумел дать бой, в котором красные потеряли убитыми и ранеными более 60 человек, и вновь уйти. Сначала казаки Назарова заняли станицу Усть-Быстрянскую, а затем переправились через Северский Донец и устремились к станице Константиновской. Переход казаков от станции Горная через Седковско-Николаевку — Дудки — Усть-Быстрянскую к Константиновской станице был совершен за три дня, с 22-ое по 24-ое июля.

В станице Константиновской несли гарнизонную службу кавалерийский эскадрон, караульный стрелковый татарский батальон и батальон выздоравливающих бойцов под общим командованием военного комиссара Первого Донского округа Зеленукина. Красный отряд составлял 700 штыков и военком Зеленукин вывел его навстречу Назаровскому отряду, встретились в балке Нагольной. Наступление Назарова началось на северо-западной окраине станицы, красноармейцы Зеленукина открыли огонь с пулеметов и с колокольни Покровской церкви. Со стороны казаков заработала артиллерия и больше десятка станковых пулеметов, большевики вынуждены были отступить и 24-го июля полковник Назаров вошёл в окружную Константиновскую станицу, взяв к тому же красный арсенал. К этому моменту в отряде оставалось, по оценкам ДонЧК, около пятисот казаков и чуть менее сотни русских офицеров.

Казачье население станицы приветствовало полковника Назарова, хотя и с большой осторожностью: казаки знали, что по пятам десанта идут 3-я бригада 2-ой Донской красной дивизии и 3-я бригада 9-ой стрелковой дивизии Красной армии. Фёдор Дмитриевич объявил станишникам о свержении Соввласти и отдал приказ о срочной подготовке к обороне станицы. Были вырыты окопы на окраинах, установлены пулемёты и батарея, бойцы Назаровского десанта распределены по точкам обороны. Местные казаки помогали руками, гужевым транспортом и питанием.

Уже на следующий день, 25 июля, 3-я бригада 2-ой Донской дивизии красных окружила станицу с трех сторон. В 16:00 красные атаковали станицу, завязались бои за каждую улицу, в 19:00 к станице подошла 3-я бригада 9-ой стрелковой дивизии Красной армии и втянулась в бой. До семи раз обе стороны сходились врукопашную, буквально лилась по улицам казачья кровь. Наконец назаровцев выбили из станицы и прижали к песчаной косе у Старого Дона. Сегодня это городской пляж, называемый в народе Офицерским, а тогда была протока, которую переходили по плечи в воде, а за островом протекал непосредственно Дон. На той косе было убито и казнено 250 назаровцев, большей частью офицеров. Они прикрывали остатки отряда, переходившего через Дон. В ходе этого боя было убито 120 красноармейцев и 180 ранено. Тут же погиб и помощник командира десанта — полковник Донской армии Григорий Никифорович Сухаревсков, казак соседней Мариинской станицы.

Как вспоминала жительница станицы А.И.Попова, убитых белых офицеров и казаков весь следующий день жители свозили на арбах к Покровской церкви. Их было очень много на улицах станицы, загружали арбы в несколько слоев, и привезенные тела покрыли всю площадь перед церковью. Но где же их похоронили? Вряд ли у церкви, как принято хоронить воинов Отечества, тем более, что у соседнего собора весь день хоронили красных бойцов, и командующий СКВО Базилевич просто не позволил бы возвеличить погибших повстанцев, разрешив придать их земле в центре станицы.

На старом станишном кладбище есть неприметная могила, на которой стоит метровый железный округлый столбик с табличкой: «Братская». А рядышком еще одна могила — на ней тоже от руки написано: «Братская». Вот в них-то и покоятся герои-повстанцы. Часть погибших нашли упокоения по казачьим дворам, где их украдкой схоронили станишники.

Остатки Назаровского отряда под командованием казака Новочеркасской станицы и полковника Донской армии Бокова 25-го ночью были в хуторе Мало-Мечетном, погони от красных не было -в два часа ночи лично командующий СКВО Базилевич проводил траурный митинг в Константиновской. Рано утром 26-го назаровцы вышли в последний поход: перешли Висловскую гору и, через Золотарёвский и Павлов хутора, ушли к Манычу. Там 28-го июля их настигла красная погоня, которую вёл сам командующий войсками Северо-Кавказского военного округа Георгий Базилевич, который не мог простить Назарову столь провальной своей победы. Прямо у реки Маныч, на правом берегу, Назаров дал последний бой своего десанта. Это был сокрушительный разгром: только 28-го июля красными карателями было расстреляно 45 офицеров и взято в плен 120 казаков, около сорока повстанцев спаслись бегством и рассеялись по Сальскому округу.

Спасся и сам полковник Фёдор Назаров. В первых числах августа он был задержан красным разъездом в районе хутора Маныч-Балабинка, назвался чужим именем и был арестован как дезертир-красноармеец. Вскоре Назарова зачислили в караульный батальон. Как утверждают некоторые казаки-эмигранты, зачислен он был в караульный батальон той самой Константиновской станицы и даже входил в состав подпольной организации полковника Моторыгина. В сентябре 1920-го ДонЧК разгромила эту организацию, но полковнику Назарову удалось скрыться и тем же месяцем он перешёл линию фронта в Северной Таврии, у села Черниговки — Фёдор Дмитриевич вышел прямо в расположении дивизии генерала Андриана Гусельщикова. Продолжил службу в Русской армии Врангеля. Галлиполиец. С 1921 года продолжил войну с большевиками, но уже на Дальнем Востоке. Служил в корпусе барона Романа фон Унгерна-Штернберга, в Мукденской армии, вплоть до дня своей смерти в 1930 году командовал партизанским отрядом из казаков и офицеров, совершавшим налёты на красное Приморье.

В память Назаровского десанта в окружной Константиновской станице установлено два памятных Поклонных креста.