Ейское казачье восстание

К началу 1918 года в Ейском отделе Кубанского войска сложилась напряженная социальная ситуация. Ряд станиц примкнул к красному движению, так как безземельные казаки и «иногородние» поддерживали идею передела казачьих земель. Основным оплотом для красного движения на севере служил город Ейск, в котором казаки составляли минимальную долю населения. Действия большевиков по смещению атаманской власти носили радикальный характер, что оттолкнуло существенную часть казачьего населения. Из-за разоружения юнкерского училища и сербских батальонов императорской армии, в городе образовался избыток вооружения, а в порт были перебазированы суда и корабли Азовской флотилии, моряки которой отличались лютым большевизмом. Связь Ейска с красными отрядами Кубани была зыбкой, а красные командиры нередко имели сомнительную лояльность. Часть из них примкнули к восставшим или переметнулись на сторону Белого движения.

В феврале 1918 года красный отряд численностью около 400 человек, воспользовавшись отсутствием атамана, установили власть Советов в станице Должанской. Это привело к началу организации казачьих партизанских отрядов, уже к марту их численность достигала 600 человек. 21 апреля войсками белых был занят Ростов-на-Дону, а войска Дроздовского начали продвижение к станции Сосыка. Данные успехи подтолкнули казаков к действиям.

В конце апреля до красного командования начали доходить слухи, что по станицам отдела под видом ведерника ходит некий Подгорный, подбивая казаков на выступление. Мотивы и личность Подгорного (называемого в различных источниках есаулом, полковником и даже генералом) остаются неизвестными, по некоторым данным, он был послан с целью поднятия восстания Корниловым, по другим — восстание было поднято из мотивов личной мести. По данным историков, в 2015 году опубликовавших свою реконструкцию событий, фамилия Подгорный встречается в метрических книгах станицы Старощербиновской, однако конкретных фактов так и не было найдено и личность Подгорного, а также степень участия в казачьем движении остается загадкой.

По версии Хижняка (в 1918 — руководителя штаба обороны Ейска), восстание имело целью поддержать наступление Добровольческой армии с последующим переходом отдела под её контроль. Но Деникин в воспоминаниях упоминает восстание как плохо спланированное спонтанное выступление плохо вооруженных казаков. На данный момент считается, что восстание и последующий штурм Ейска имели три основных цели:

Срыв передела земли;

Уничтожение политической власти большевиков;

Захват оружия, в избытке имевшегося в городе.

В марте и апреле напряженность между Ейском и окрестными станицами возросла. Некоторое представление о настроениях казаков дает приговор жителей Копанской станицы: «Наша станица в апреле месяце выйдя из терпения от насильников и грабителей, чинимых надвинувшимися на Родную Кубань большевистскими бандами, восстала против этих негодяев и при помощи откликнувшихся соседних станиц Ясенской, Новодеревянковской, Привольной и Новоминской повела наступление на город Ейск, где возможно скорее было добыть оружие...» . Предположительно 24-25 апреля 1918-го в ряде станиц стала осуществляться подготовка к нападению на Ейск. Боевые действия начались в ночь с 30 апреля на 1 мая.

В восстании приняли участие десять станиц Ейского отдела: Канеловская, Шкуринская, Копанская, Староминская, Должанская, Ясенская, Старощербиновская, Новощербиновская, Новоминская, Камышеватская. Число участвовавших сильно разнится, и достигает от 3-ёх до 8-ми или даже 11-ти (7 тысяч при штурме Ейска+4 тысячи в станицах) тысяч человек. Историки, основываясь на данных о перехваченном 29-30 апреля оружии и его итоговому количеству в войсках (1 единица огнестрельного вооружения на 10 казаков) локализуют число штурмовавших 30 апреля в районе 7 тысяч человек

Силы красных состояли из революционного батальона Староминской станицы (около 300 человек с полным вооружением и пятью орудиями, руководитель — Горбатко), гарнизона Ейска в составе: Ейского революционного батальона 2-й Должанский батальон, батальона Ахтарского полка, а также некоторого количества мобилизованных горожан (начальник штаба Хижняк) и сводного отряда Рогачева (около 3 тысяч штыков), отправленного со станции Ольгинской на усиление к силам красных. Кроме того, Азовская флотилия могла в случае крайней необходимости выставить около 300 матросов, однако их боевые качества и дисциплина оставляли желать лучшего. Гарнизон Ейска имел недостаток в амуниции, однако имел пушки, поддержку орудий Азовской Флотилии и 15 пулеметов. Упоминается также кустарный бронепоезд, изготовленный ейскими железнодорожниками, однако его качества так же подвергаются сомнению.

Для подавления восстания в станицах Ольгинская, Бриньковская, Привольная, Копанская по распоряжению Кубанского комитета из станицы Старовеличковской был выдвинут сводный отряд Рогачева (около трех тысяч человек). 20 апреля красные разогнали собрание казаков в вышеуказанных станицах, однако вскоре оказались прижаты к плавням в окрестностях Копанской. Бои 20-27 апреля не выявили какого-либо результата, несмотря на приход из Ейска подмоги с артиллерией, и до штурма Ейска отряд остался отрезанным на юге отдела. По некоторым данным, после зашедших в тупик боев противоборствующие отряды заключили перемирие. Казаки из окрестностей Копанской вскоре приняли участие в штурме Ейска.

Тем временем в районе станицы Ясенской восставшими был уничтожен обоз с оружием, направленный на усиление красным силам в Приморско-Ахтарске. 29-30 апреля на железнодорожных станциях ветки Сосыка-Ейск начались массовые волнения. Казаками была произведена попытка разоружения революционного батальона, размещавшегося в станице Староминская, не приведшая к успеху. В конце апреля тирания большевиков достигла такого масштаба, что казаки Новощербиновской станицы решили выступить против Ейска. Для добычи оружия были проинформированы красные гарнизоны в Староминской и Ейске о якобы готовящемся контрреволюционном восстании в Старощербиновской.После этого казаки разобрали железнодорожное полотно с одной и другой стороны станции. Поезда с красными отрядам потерпели крушение. Это позволило новощербиновцам захватить почти 400 винтовок и 2 пулемета. Ключевая станица ветки, Староминская, однако в руки восставших не попала. Сотник Павлюченко, возглавлявший отряд восставших Шкуринской и Канеловской, так и не решился на штурм, и помощи восставшим не оказал. Волнения на станциях продолжались до 2 мая, вплоть до поражения восставших.

Таким образом, к 27 апреля отдел в целом оказался в руках восставших, красные же удерживали позиции в изолированных очагах на юге (отряд Рогачева) и севере (Ейск, станция станицы Старощербиновская и Староминская).

Воспоминания Филиппа А. Якименко, старощербиновского казака, участника восстания: «Как участник напишу об этом восстании по памяти, так как документов у меня никаких не сохранилось… Советская власть стала все больше проявлять свои репрессивные меры по отношению к казакам. Утром 29 апреля в Старощербиновской ударили в набат. Через час церковная площадь была полна народом. К собравшимся прибыл начальник отряда подъесаул Касьяненко и объявил о том, что Новощербиновская и Новоясенская восстали против большевицкой власти, чаша казачьего терпения переполнилась и дальше не может казак терпеть большевицкое ярмо, а хочет в борьбе отстоять свое казачье право и жить на своих вольных степях самостоятельно… К этой борьбе Касьяненко призывал и Старощербиновцев, которые с большой охотой присоединились к восставшим. На этом же собрании был избран атаман станицы, вахмистр Швагер, и решено произвести мобилизацию казаков до 40 лет в строй и от 41 года до 45 лет в обоз. Сбор казаков был назначен в 11 часов дня около железнодорожной станции. После 12 час. дня собравшиеся казаки произвели выборы старших начальников. Командиром конницы был избран сотник Н. Иващенко. Командиром пластунского батальона пластуны избрали меня…». (опубликовано в 1933 году в городе Праге в журнале «Вольное казачество»)

27 апреля атаман повстанцев Подгорный, по телеграфу из станицы Ясенской, отправил большевикам ультиматум о сдаче Ейска, в котором предлагал встретить восставших «хлебом и солью», священниками с хоругвями и колокольным звоном. В противном случае обещал перебить большевиков и сочувствующих им, а также поддерживающих их слои населения, а также отдать город на пять дней разграбления казаками. Ультиматум принят не был, несмотря на неоднократные повторения.

Вечером 30 апреля тремя колоннами восставшие начали наступление на город. Первую из Ясенской в составе двух конных полков вел полковник Подгорный, атаман восставших. Вторую колонну из Копанской в составе двух конных полков вели полковник Топорков из Старощербиновской и есаул Гулый из Ольгинской. Третья колонна шла из Камышеватской. И две сотни шли из Должанской. К тому времени штаб обороны Ейска под руководством Хижняка создал плотную оборонительную линию, а Должанская колонна вовремя не смогла прибыть к городу. Несмотря на то, что части казаков, наступавшей со стороны станицы Копанской, удалось прорваться вплоть до Сенной площади (центра города), командир Ейского ревбата Балабанов был зарублен, а командир Азовской флотилии Гернштейн поднял якорь и вышел в море, бой в городе восставшие проиграли, а основной части так и не удалось прорваться сквозь брешь в обороне. При попытке к отступлению они наткнулись на вновь завязавший бои красный 3-тысячный отряд Рогачева и были разгромлены подошедшим сводным отрядом из Ейска.

Должанский отряд так и не дошел до города. Наиболее непримиримые должанцы и камышеватцы,решившиеся пойти на Ейск, назначили сбор в Воронцовской пади. Известно, что этот отряд повстанцев был обстрелян с моря орудиями судов Азовской флотилии, а позже из пулеметов подошедшего из Ейска красного отряда (от города до с. Воронцовка вдоль берега 13-14 км). Должанско-камышеватский отряд понес потери, в том числе и в результате гибели или ранения коней. Собственно, в этом и была основная причина пресловутого опоздания казаков к Ейску.

Колонна казаков Широчанки, Новощербиновской,Старощербиновской и других станиц даже не дошла до линии обороны красных. Красными были устроены пулеметные засады в садовых массивах, примерно на пересечении современных улиц Щорса и Коммунистической. Восставшие просто были выкошены пулеметным огнем. Именно поэтому возникло захоронение убитых казаков на участке между ул. Щорса и котлованом современного кирпичного завода. Эксгумация захоронения никогда не проводилась, а поэтому трудно судить о количестве убитых. Хотя есть свидетельство бульдозериста, рассказавшего В.П. Бирюкову, что лет 10-12 назад ему было поручено распланировать участок возле нового карьера кирпичного завода. После срезки толщи земли из-под ножа бульдозера посыпались человеческие кости и черепа. По распоряжению начальства это захоронение было вновь засыпано.

Основная же масса казаков полегла на том участке дороги из Старощербиновской в Ейск, где располагались карьеры крохотных кирпичных и черепичных заводиков. Нельзя исключать, что останки до сих пор находятся в этих старых выработках.

Священник Д.А. Чубов,находясь в станичной тюрьме, слышал от охранников, что группу местных офицеров из казаков карательный отряд красных отвел за станицу и зверски убил.В его воспоминаниях фигурируют некоторые фамилии и имена убитых, соответствующие записям в метрической книге. После прихода Добрармии в августе –октябре 1918 года, он отпевал умерших и убитых станичников, о чем свидетельствует подпись крупным четким почерком «Священник Давид Чубов».

В ходе штурма Ейска казаки-повстанцы за 30 апреля и 1 мая потеряли убитыми 1125 человек. Несколько сот погибших казаков долгое время были не захоронены, а затем разлагающиеся трупы свезли в выработанный карьер на кирпичных заводах и сбросили как попало, слегка забросали землей.

После провала штурма боевые действия фактически сошли на нет. Восставшие рассеялись по станицам и плавням, атаман Подгорный по одним данным был арестован и отправлен в Екатеринодар, по другим — был выдан восставшими и расстрелян. Красный отряд Рогачева ещё несколько недель проводил зачистку окрестных станиц. Особенная жестокость при этом проявилась в отношении станицы Должанской, которая перед занятием была предварительно обстреляна из орудий Азовской флотилии. Атаман Дорошенко и священник Краснов, благословивший должанских казаков, были заживо сожжены в топке тральщика «Аю-Даг». По оценкам краеведов, в ходе террора погибло несколько сотен казаков и обывателей.

Через некоторое время после подавления восстания должанский учитель Кириченко привел «покаянную колонну» из женщин, детей и выживших казаков общей численностью 1500 человек. Информация коренного жителя станицы Камышеватской Каменского Юрия Николаевича. Вот что Юрию Николаевичу рассказал о событиях восстания его отец, участвовавший в нем 17-летним юношей: «…через 4 дня после восстания, собранных детей, стариков, женщин из всех станиц, участвовавших в восстании, заставили идти пешком в Ейск и нести лозунги и красные флаги. Моя бабушка и мама участвовали в этом позорном мероприятии. Председатель Совета дал им лозунг «Позор нашим отцам и братьям». Все женщины и дети были с детства воспитаны на уважении к старшим в семье, к хозяину хозяйства. И тут их заставили собственноручно обливать грязью своих мужчин …От станицы Камышеватской до Ейска женщины, дети шли пешком, неся лозунги, порочащие их быт, жизнь, их станицы, красные флаги. Придя в Ейск, стали ждать, когда соберутся все представители станиц. Затем их заставили просить прощение у большевиков. И те говорили: какие у вас отцы неблагодарные, мы несем светлое будущее, а вы противитесь этому. И много еще гадостей говорили про нас. После митинга людей отпустили по домам …» (записано членом Щербиновского отделения РОИА Д.И. Бублик 30 июля 2005 года). Учитель Кириченко был расстрелян, однако основной цели — примирения, колонна достигла.

Прапорщик Чинчиковский, один из командиров восставших казаков Камышеватской станицы, был подвергнут пыткам и затем утоплен в выгребной яме Ейской тюрьмы. Десятки казаков были арестованы и посажены в тюрьму, лишь приход частей Добрармии спас их от расправы.

Часть восставших, численностью около 500 человек, вступила в свежесформированные образования Красной армии. Вскоре они были отправлены в десант на Таганрог, из которого большая часть так и не вернулась.