Казаки императорской охраны. Камер-казаки
Первых лиц Российской империи «по должности» окружали телохранители. При этом плотность кольца личной охраны менялась в зависимости от сложности внутриполитической ситуации в стране. Охраной царя занимались разные подразделения государственной охраны, но, пожалуй, ближе всего «к телу» охраняемой особы находились так называемые «камер-казаки», которым по должностным инструкциям, необходимо было неотлучно находиться рядом с охраняемым лицом.
Упоминания о камер-казаках, состоявших при царственных
особах, встречаются еще в документах второй половины XVIII в. В 1826 г. во
время коронации Николая I в коронационном кортеже следовали камер-казаки.
Однако в штат дворцовой прислуги их внесли только при Николае I. Появление
казаков в ближайшем окружении Николая I было связано с Польским восстанием 1831
года, после разгрома которого в среде польских инсургентов (мятежников)
вызревают идеи цареубийства.
Судя по документам, идею завести казаков-телохранителей
подсказал царю один из его ближайших сподвижников – граф И.Ф.
Паскевич-Эриванский, который с 1828 г. командовал Отдельным Кавказским
корпусом. Граф Паскевич за время своей недолгой службы на Кавказе неоднократно
лично убеждался в высочайшей боеспособности и личной преданности терских и
кубанских казаков. В результате 12 октября 1832 г. в составе Собственного
Е.И.В. конвоя образовали команду Кавказских Линейных казаков.
Команда набиралась из состава Сборного Линейного казачьего
полка, который воевал в Польше и находился в ведении Главнокомандующего армией
графа Паскевича-Эриванского.
По штату в команде (эскадроне) было два офицера, четыре
урядника и 24 терских казака. Осенью 1832 г. эскадрон Терских казаков
Собственного конвоя уже патрулировал петергофские парки, где располагалась
летняя резиденция Николая I. К 1833 г. сложился определенный порядок службы,
появились четко фиксированные посты.
Во время охраны петергофского парка один пост располагался
«у домика» на берегу Финского залива по пути в Александрию, другой – у
Монплезира, третий – у павильона Марли, четвертый нес суточный наряд в
Александрии. Во время прогулок императора казаки заранее расставлялись по
маршруту с целью его охраны. Некоторое время спустя, из состава Терского
эскадрона, начали выбирать так называемых «комнатных казаков, или
камер-казаков».
Начало этой практике положено в мае 1835 г., когда Николай
I, отправляясь за границу, повелел командировать вслед за собой урядника
Подсвирова и казака Рубцова, которые все время пребывания царя в Богемии
находились при нем. В 1836 г. урядника Подсвирова определили к Высочайшему
двору камер-казаком. Именно с него началась традиция нахождения «личников» –
телохранителей при особе царя. По свидетельству А.Х. Бенкендорфа, Подсвиров
выделялся «отличным поведением, трезвостью, а в повиновении начальству всегда
служил примером своим товарищам, а с тем вместе росту очень большого и
наружности самой удовлетворительной».
После того как в составе Собственного конвоя появился
Кубанский эскадрон, камер-казаков стали выбирать и из него, попеременно меняя
эскадроны. Со временем сложился жесткий порядок, согласно которому, императору,
цесаревичу, «действующей» и вдовствующим императрицам полагалось по два
камер-казака, которые жили и дежурили при дворце в режиме «неделя – через
неделю». Выбирали их весьма тщательно.
Поскольку служба при Дворе, как правило, сводилась к
представительским задачам, то в первую очередь отбирали казаков красивых,
высокого роста с окладистыми бородами. Именно такие громадные бородатые казаки
запомнились Европе в ходе заграничных походов русской армии в 1813–1814 годах.
А.К. Зауереейд. Ахметка, карлик Николая I. Конец 1830-х гг.
Поскольку казаки служили при Дворе, то для них завели
роскошную парадную и повседневную форму. Парадная форма, как и у всего
Собственного конвоя, алого цвета. Повседневные черкески – синего цвета. Кроме
этого имелись и другие варианты униформ. Как вспоминал камер-казак Т. Ящик: «У
нас было много очень красивых униформ и большие серые военные шинели, подбитые
медвежьей шкурой, что делало их настолько похожими на генеральскую форму, что
офицеры и солдаты часто отдавали нам честь, когда встречали на улице».
В условиях политической стабильности в период правления
Николая I камер-казаки постепенно превратились в «служителей для выезда на
запятках». Но при этом они прочно вошли в «ближний круг» императорской семьи,
постоянно «по должности», находясь рядом со своими «хозяевами».
По штатам 1851 г. в личную обслугу императорской семьи
(всего 215 чел.) входили и четыре камер-казака. Однако даже в период правления
Николая I для них периодически находилась «работа». Одна из дочерей Николая I
Ольга Николаевна упоминает, что когда они с матерью, императрицей Александрой
Федоровной, находились на отдыхе в Палермо, ее напугали православные бурсаки,
перелезшие через забор царской виллы. На крик великой княжны немедленно
примчались камер-казаки и быстро «разобрались» с недисциплинированными
подданными.
Функции камер-казаков как телохранителей в полной мере
восстанавливаются в конце 1870-х гг., в условиях политического террора,
навязанного правительству «Народной волей».
Медаль за службу в Собственном конвое император Александра
III
После разгрома «Народной воли» в начале 1880-х гг. при
Александре III должность камер-казака отнесли к так называемому «подвижному
составу» Гофмаршальской части. Другими словами, камер-казаков уравняли с
камердинером, гардеробским помощником и лакеем I разряда.
Это связано с тем, что из трагических событий 1 марта 1881
г. извлекли уроки. В 1880-х гг. вокруг Александра III создается
квалифицированная многослойная система охраны, в которую камер-казаки «не
вписывались», поскольку они были только пышной частью царской свиты. В штатных
расписаниях 1891 г. и 1902 г. при комнатах вдовствующей императрицы Марии
Федоровны и императрицы Александры Федоровны числились по три камер-казака.
Годовое жалованье каждого их камер-казаков составляло 418 руб. 14 коп. в год. Но
при этом делались дополнительные выплаты и подарки на Пасху и Рождество, дни
рождения и т. п.
Некоторые мемуаристы только машинально отмечали присутствие
камер-казаков поблизости от российских императоров. С.Ю. Витте, описывая в
мемуарах одну из встреч Александра III с будущим германским императором
Вильгельмом II, писал: «Когда поезд принца Вильгельма подходил к платформе, где
стоял император, то Александр III снял шинель и отдал ее своему лейб-казаку,
все время находившемуся недалеко от государя (выделение мое. – И. З.)».
Во время коронации 1896 г. камер-казаки в алой парадной
форме ехали на запятках царских карет. Вдовствующую и действующую императриц
сопровождали их личные камер-казаки.
Фигурка А. А. Кудинова
Биографии некоторых из камер-казаков известны. Связано это с
разными обстоятельствами. Так, в 1912 г. образ одного из камер-казаков Марии
Федоровны стал темой камнерезной фигурки, изготовленной Генрихом Вигстремом,
одним из ювелиров торгового дома Карла Фаберже. По личному заказу Николая II
Генрих Вигстрем вырезал из камня фигурку камер-казака А.А. Кудинова в подарок
для вдовствующей императрицы. Эта фигурка, высотой 19 см, обошлась Николаю II
очень дорого – в 2300 руб.
Поводом для ее изготовления стал юбилей камер-казака,
который занимал свою должность при императрице Марии Федоровне 35 лет, с 1878
по 1912 г. В настоящее время эта драгоценная вещица «от Фаберже» храниться в
Павловском дворце-музее. В память о юбилее на правой подошве фигурки
камер-казака вырезана его фамилия, имя и дата «1912», а на левой подошве
надпись «камер-казак с 1878 г.».
Важно отметить, что в процессе работы казаки позировали в
студии и мастеру Г. Вигстрему удалось достичь портретного сходства. Форма
казака также отражает мельчайшие нюансы придворного обмундирования
камер-казаков. Камер-казак императрицы изображен в выездной праздничной форме:
в шубе из темно-зеленого нефрита (имитирующего сукно), с опушкой из коричневого
обсидиана (имитация меха выдры) и гербовым басоном из накладного золота.
На казаке пояс из лазурита, шаровары из темно-зеленого
нефрита с галуном из накладного золота; кивер из черного обсидиана со шлыком из
лазурита с галуном, кутасом, кистью и щитом накладного золота; сапоги из
черного обсидиана.
На груди, согласно послужному списку, укреплены серебряный
знак лейб-гвардии Атаманского Е.И.В. наследника цесаревича полка; золотая
медаль «За усердие» для ношения на шее на Владимирской ленте (1906 г.);
серебряная медаль «За усердие» для ношения на шее на Аннинской ленте (1893 г.).
На груди, на колодке искусно выполнены 10 различных медалей.
Среди них почетное первое место занимает солдатский «Егорий» – серебряный крест
Знака отличия Военного ордена IV степени (1878 г.)356. Биография казака
достаточно типична для верных слуг российского трона. Андрей Алексеевич Кудинов
родился 30 ноября 1852 г. в селе Медведицы Раздорской станицы IV военного
отдела Области войска Донского.
1 января 1871 г. он призван на службу казаком, через два
года зачислен в лейб-гвардии Атаманский Е.И.В. наследника-цесаревича полк. В
1874 г. казака командировали в Петербург. В 1875–1876 гг. он находился в
учебной полковой команде. В 1876 г. А. Кудинов произведен в унтер-офицеры. В
1877 г. принял участие в Русско-турецкой войне в составе Дунайской армии. В
августе 1877 г. Кудинов вытащил счастливый билет, получив назначение на
должность ординарца к великому князю Александру Александровичу, будущему
Александру III. 24 мая 1878 г. за мужество и храбрость он получил солдатский
Георгиевский крест IV степени.
В декабре 1878 г. по возвращении в Петербург А.А. Кудинов
назначается на должность камер-казака к цесаревне Марии Федоровне. Наступило
тревожное время и 26-летний казак с боевым опытом был совсем не лишним как
телохранитель для цесаревны. В 1881 г. Кудинов стал камер-казаком уже
императрицы Марии Федоровны. В 1880 г. завидный жених, камер-казак женился и со
временем у него родилось трое детей. Камер-казак жил с семьей в Аничковом
дворце. На своей должности А.А. Кудинов числился до самой смерти – 14 июня 1915
г.357
Тогда же, в 1912 г. по личному заказу Николая II мастер Г.
Вигстрем, работавший в фирме Карла Фаберже, вырезал из полудрагоценного камня
еще одну портретную фигурку Это был телохранитель императрицы Александры
Федоровны камер-казак Н.Н. Пустынников. В настоящее время камнерезная фигурка
камер-казака Н.Н. Пустынникова находиться в США в коллекции Арманда Хаммера.
А.А. Кудинов и Н.Н. Пустынников
Из числа казаков-телохранителей Собственного конвоя более
всего известна биография казака Тимофея Ящика, который с 3 декабря 1915 и по 13
октября 1928 г., то есть на протяжении почти 13 лет являлся телохранителем
вдовствующей императрицы Марии Федоровны. Тимофей Ящик родился 20 апреля 1878
г. на Кубани в станице Новоминской Ейского отдела. Тимофей Ящик был рослым,
статным, голубоглазым казаком, с черной бородой. В 1900 г. он был призван в
Первый Ейский полк, расквартированный в Тифлисе.
Видного казака и меткого стрелка сразу назначили в Конвой
командующего войсками Кавказского военного округа генерал-адъютанта князя Е.С.
Голицына. В 1904 г. князь взял Т. Ящика с собой в Санкт-Петербург. В Тифлис Т.
Ящик больше не вернулся, поскольку его зачислили в императорский Собственный
конвой во Вторую Кубанскую сотню. Три года спустя, в 1907 г., Т. Ящик уволился
со службы с мундиром и значком за службу в Конвое. Пять лет, до 1912 г., Т.
Ящик жил в родной станице Новоминской.
В 1912 г. Т. Ящика вновь призвали на службу в Собственный
конвой. В апреле 1914 г. срок службы казака в Конвое оканчивался. Но на его
долю выпал счастливый случай. Николаю II понадобился новый камер-казак,
поскольку по традиции, служба камер-казаков при императоре продолжалась два
года. Очередность выпала на Кубанскую сотню. Командир Конвоя князь Г.И.
Трубецкой вызвал добровольцев. По словам Ящика, «вызвались многие».
Претендентов выстроили перед Николаем II, и он «сам должен
был выбрать счастливца»358. После нескольких коротких вопросов царь выбрал
Тимофея Ящика, которому тогда было 36 лет. Надо заметить, что за время службы в
Конвое казаки занимались не только караульной службой. Джигитовка и стрельба
также входили в их повседневную подготовку. Кроме того, по словам Ящика: «Мы
прошли основательный курс ориентирования на местности, так что я знал каждый
уголок и каждый клочок земли в окрестностях дворца».
Свои обязанности телохранителя Ящик считал, по большей
части, формальными, поскольку, по его мнению, «совершить покушение на царя было
невыполнимой задачей, если человек, задумавший покушение, не нашел доступа в
самый приближенный к царю круг людей. Парк кишел сыщиками, одетыми в
гражданское платье, за которыми, в свою очередь, наблюдали жандармские чины,
также в гражданской одежде».
Т. Ящик назначается вторым камер-казаком Николая II,
выполняя обязанности его личного телохранителя. Жил он в подвале Александровского
дворца, очень плотно заселенном. Там же в комнате № 84 жил и камер-казак
императрицы Александры Федоровны. Естественно, как камер-казаку ему пришлось
изучить топографию Александровского дворца, чтобы «свободно передвигаться по
дворцу, нужно было очень хорошо знать расположение его 300 комнат и залов».
По словам Ящика, его обязанности не отличались особенной
сложностью. Он должен был круглосуточно находиться в распоряжении Николая II.
Когда царь утром отправлялся гулять в парк, камер-казак следовал за ним на
некотором расстоянии. Во время аудиенций Т. Ящик стоял в зале для гостей,
ожидающих приема. Когда Николай II выезжал или совершал верховую прогулку,
камер-казак следовал за ним верхом. Если царская семья отправлялась в театр,
камер-казак стоял в передней перед царской ложей.
Имели камер-казаки и нетипичные обязанности, обусловленные
особенностями частной жизни царской семьи. Цесаревич Алексей болел гемофилией и
на официальных мероприятиях он не мог долго стоять. Поэтому камер-казаки, дюжие
молодые мужчины, должны были часами держать наследника на руках.
Император Николай II и телохранитель
Ящик вспоминал, что когда он в первый раз носил наследника,
он вспотел так, что его одежду можно было бы выжимать.
Служба Т. Ящика при Николае II продолжалась 9 месяцев, но за
это время он быстро понял, что наряду со своими прямыми обязанностями
необходимо обладать уменьем быть постоянно готовым к любым неожиданностям, но
при этом оставаться незаметным для тех, кого он охранял: «Я пробовал научиться
тому искусству, которое было важнейшим для лейб-казака: полностью уйти в тень,
чтобы никто не замечал твоего присутствия, и все же быть настолько близко,
чтобы в любой нужный момент вновь появиться».
Николая II телохранитель очень высоко оценивал и как
человека, и как «охраняемое лицо»: «Царь был спокойным и простым человеком.
Нужно было только знать свои обязанности, а он никогда не предъявлял непомерных
требований».
Видимо, Николай II не приближал к себе своих камер-казаков
сверх обычного срока их службы, и как положено, раз в два года они менялись.
Пожалуй, единственным исключением стал вахмистр Собственного конвоя Пилипенко.
Судя по фотографиям, он охранял Николая II, по крайней мере, с августа 1912 и
до марта 1917 г. На кадрах кинохроники, посвященной торжествам по поводу
столетнего юбилея Бородинской битвы в августе 1912 г., можно увидеть следующего
сразу за Николаем II бритого рослого казака с черной окладистой бородой в форме
Собственного конвоя, бережно несущего на руках больного цесаревича Алексея.
Это и есть вахмистр Пилипенко. После отречения царя 2 марта
1917 г. из всего личного состава Конвоя с царем в Царское Село позволили ехать
только его ординарцу-телохранителю вахмистру Пилипенко. С начала 1916 г. Т.
Ящик стал вторым личным телохранителем вдовствующей императрицы Марии
Федоровны. Т. Ящик подчеркивает, что это решение обусловлено личным выбором
царя. Связано оно с тем, что в начале 1916 г. вдовствующая императрица Мария
Федоровна предполагала уехать из Петрограда в Киев, и сын счел необходимым
усилить личную охрану матери.
Дело в том, что в отличие от Николая II у Марии Федоровны
было свое отношение к телохранителям. В 1916 г. в Аничковом дворце
камер-казаком числился 85-летний старец, который, будучи почти слепым, конечно,
не мог нести службу. По словам Ящика, он просто «жил во дворце и был счастлив».
Поскольку А.А. Кудинов умер летом 1915 г., то это, видимо,
был напарник умершего камер-казака, такой же ветхий старец. Следуя дворцовым
традициям, старый слуга занимал штатную должность в буквальном смысле «до
смерти», а реальную службу несли два более молодых камер-казака – Тимофей
Ксенофонтович Ящик и Кирилл Иванович Поляков. Но они не обижались на старца,
поскольку «объем работы был таков, что мы с ним легко справлялись».
После свержения монархии в России Т. Ящик остался рядом с
императрицей, продолжая охранять ее в Крыму. В ноябре 1917 г. Мария Федоровна
писала своему сыну из имения Ай-Тодор в Крыму: «У меня только остались Ящик и
Поляков, которыми я не могу достаточно нахвалиться, такие чудные верные люди».
В условиях политической неразберихи на юге России в 1918 г.,
Т. Ящик вывез в родную станицу дочь императрицы, младшую сестру Николая II
великую княгиню Ольгу Александровну. В хате камер-казака дочь Александра III
родила своего второго сына Гурия.
После того как Мария Федоровна в 1919 г. на английском
крейсере «Мальборо» покинула Россию, Т. Ящик сопровождал свою хозяйку и
продолжал охранять императрицу в Англии и Дании. Вскоре, по распоряжению Марии
Федоровны, камер-казак Т. Ящик вернулся в Россию, для того чтобы организовать
вывоз в Данию семьи великой княгини Ольги Александровны. Свою императрицу
верные камер-казаки Ящик и Поляков охраняли вплоть до ее смерти в 1928 г.
Камер-казаки К.И. Поляков и Т.К. Ящик
После смерти Марии Федоровны казак Тимофей Ящик навсегда
остался жить в Дании. Он женился на датчанке. По завещанию императрицы, он
получил небольшие деньги, на которые открыл магазин. Его напарник Поляков жил
вместе с семьей Т. Ящика, до своей смерти.
Умер Тимофей Ящик в 1946 г. и похоронен на Русском кладбище
вместе со второй женой-датчанкой.
Т.К. Ящик и императрица Мария Федоровна. Копенгаген. 1924 г.
Во время Февральской революции 1917 г. казаки Собственного
конвоя остались подразделением, до последнего момента сохранявшем верность
династии.
В числе охраны рядом с императрицей Александрой Федоровной
до конца находилась «личная охрана Государыни и детей», то есть камер-казаки
Конвоя.
Игорь Зимин
Комментарии