Казаки и приближение Дальнего Востока

Востоку, так же, как и Западу, трудно дать единственно верное определение. Восток - многолик. И эта его черта затрудняет создание картины продвижения казаков в восточном направлении. Придерживаясь географических координат, можно составить представление о формировании с помощью казачества юго-восточной границы Российской империи. В ней особое место будут занимать не только ратный и повседневный подвиг казаков, утвердившихся на землях приграничья и испытывавших все тяготы такого бытия, но и то, как их видели те, кто находился по другую сторону этого рубежа. И здесь следует признать, что именно они первыми, раньше, чем российские власти, и намного опередив историков, оценили мощь рывка на евразийский Восток, который совершили казаки и который проторил путь переселения народов России в Сибирь и на Дальний Восток.

Обеспечивался успех такого прорыва казачьими силой и смелостью. Но при этом нельзя забывать и обширных знаний, владения языками народов Востока. В частности, атаман Максим Перфильев (ок. 1580- ок. 1656) был талантливым военачальником, искусным дипломатом, свободно говорил на татарском, эвенкийском, монгольском и китайском языках. Перфильев в первые десятилетия XVII в. присоединил к Руси земли по Верхней Тунгуске, Лене и Витиму, построил укрепленные остроги, среди которых выделялся Братский.

Путешествие Максима Перфильева

В 1618 г. по инициативе тобольского воеводы князя И.С. Куракина с целью описания новых путей в Китай, сбора сведений о восточных землях и поиска истоков реки Обь была отправлена миссия, которую возглавил владевший несколькими языками казак, служивший учителем, Иван Петлин. Эта миссия выехала вместе с послами монгольского Алтан-хана. Ее путь к ставке монгольского хана у бессточного озера Усап (Убсу-Нур) проходил по долине Томи, через Горную Шорию, Абаканский хребет, Западный Саян, Туву. Далее от монгольской ставки путешественники двинулись на юго-восток и достигли Великой Китайской стены. Добравшись до Пекина, Петлин вступил в переговоры с представителями правительства династии Мин. Хотя он и не был принят императором, потому что не привез подарков, Петлин получил официальную грамоту императора на имя русского царя с разрешением русским вновь направлять посольства и торговать в Китае. Также предлагалось наладить дипломатические сношения путем переписки. К сожалению, на Руси не было специалистов, которые могли бы перевести послание китайского императора. Так и возникло выражение «китайская грамота», первоначально касавшееся именно этого документа с загадочным для русских содержанием, который лежал в посольском приказе и ждал перевода.

Отчет Петлина о поездке, изложенный как «Роспись Китайскому государству и Лобинскому, и иным государствам, жилым и кочевным, и улусам, и великой Оби, и рекам и дорогам», явился самым полным после Марко Поло описанием китайских земель. В этом документе содержались ценные сведения о сухопутном маршруте из Европы в Китай через Сибирь и Монголию. Неудивительно, что еще впервой половине XVII в. «Роспись» была переведена на все европейские языки.

Приблизительный путь отряда Петлина, отмеченный на современной карте

Возможно, если бы таких казаков, как Перфильев и Петлин, было больше, то и Москва вела бы более дерзостную политику в Сибири и на Дальнем Востоке. Однако поверить в геополитические возможности Русского государства в столь отдаленных землях было сложно. Это подтверждало отношение к тому, что в 1651 г. Ерофей Хабаров (около 1603-1671), продолживший дело Перфильева и Василия Пояркова, в бою отвоевал располагавшееся на Амуре недалеко от слияния рек Шилки и Аргуни укрепленное селение даурского «князька» Албазы и основал там острог. Но из столицы помощи никакой не получал. Оставив в Албазине полсотни казаков, Хабаров пошел вниз по Амуру. Однако из-за постоянных нападений маньчжуров в 1658 г. казаки были вынуждены оставить Албазин и уйти из других деревень и крепостиц, основанных к западу от этого острога.

Другим героем покорения Востока стал Никифор Черниговский, выходец из Речи Посполитой, попавший в русский плен во время Смоленской войны (1632-1634). Черниговский в 1638 г. был сослан в Енисейск. Его жизнь в Сибири, полная приключений и не лишенная злоключений, привела Черниговского сначала заочно к смертной казни, затем - прощению и в 1672 г. - назначению приказчиком Албазина. Там он вновь возвел Албазинскую крепость, способствовал возвращению на Амур населения, во время дальнего военного рейда 1675 г. освободил насильственно уведенных маньчжурами славян и даурцев и даже учредил казацкую республику наподобие Запорожской Сечи. Кроме того, Черниговский основал вокруг Албазина несколько новых русских селений, что помогало собирать ясак с местных жителей.

Ерофей Хабаров

Объяснением того, почему власти достаточно долго спокойно терпели появление новой казачьей вольницы на Амуре, было то, что в Москве прекрасно видели усиление китайской империи Цин. Также Черниговский регулярно отправлял в столицу богатый ясак. И все же казачья республика, даже присягнувшая на верность московскому царю, официально была упразднена. При этом власти мало заботились о помощи казакам. Известно, что за период с 1675 по 1680 гг. в Албазин пришел только один царский обоз, который привез порох, свинец, немного семенного зерна. А присланные шесть новых поселенцев мужского пола никак не восполнили катастрофической нехватки людей для охраны острога. А в 1678 г. Черниговский был вызван в Москву, откуда он получил назначение в Красноярск. Назначенный вместо него приказчиком горный инженер и дипломат Григорий Лоншаков, в отличие от Черниговского, не обладал ни серьезным военным, ни административным опытом.

Такое пренебрежение Москвы охраной восточных границ было особенно беспечным на фоне роста активности китайцев, имевшей не просто планомерный, но даже стратегически осмысленный характер. Все началось с 1679 г., когда к власти пришел император Канси, бывший твердым сторонником изгнания русских с Амура. Через три года после восшествия на престол Поднебесной империи Канси организовал разведывательный рейд фудутунов Лантаня и Пэнчуня к Албазину. Этот поход был замаскирован под охоту на оленей, во время которой китайцы ненароком заблудились и попали на земли русских. Однако этот поход помог китайцам не только осмотреть, но даже зарисовать фортификационные укрепления Албазина, что помогло составить детальный план военной экспедиции. Тем более Лантаня порадовали ветхие деревянные укрепления Албазина.

Китайцы на крупнейшем правом притоке Амура Сунгари построили речную флотилию с целью транспортировки экспедиционного корпуса и артиллерии под стены Албазина. Там же на государственных складах был собран трехлетний запас продовольствия, чтобы китайское войско во время военной кампании не испытывало нужды. И в 1683 г. Лантань двинулся на Амур, где близ устья Зеи принудил к сдаче крупный казачий отряд Григория Мыльника, везший военное снаряжение и провиант для Долонского и Селемджинского острогов. Этим была потеряна не только часть боевой силы и припасов, но, к сожалению, и всякая военная инициатива русских. Верхнезейский острог, остававшийся единственным в Албазинском оборонительном предполье, был окружен китайским экспедиционным отрядом. Его героическая защита продолжалась почти полгода и завершилась капитуляцией в феврале 1684 г. Частично это и другие поражения стали результатом того, что царские власти не обращали внимания ни на факты готовящегося к нападению Китая, ни на предупреждения со стороны ясачных тунгусов.

Исправлению ситуации уже не могла помочь смена начальства Алба- зинского острога на потомственного тобольского казака Алексея Толбузина. Сказывались результаты отсутствия последовательной переселенческой политики, необходимой для отпора «воинского чина людей», которых спешно собирали по всей Сибири. И, конечно, к началу штурма, когда летом 1685 г. трехтысячный китайский экспедиционный корпус на кораблях военной флотилии выдвинулся от Айгунской китайской крепости к Албазину, не успели. Кроме войск на кораблях к острогу направлялись восемь сотен отборной маньчжурской конницы. Силы сторон оказались несопоставимыми. Китайцам противостояли всего 450 казаков албазинского гарнизона. Соперник отличался жестокостью: были взяты в плен более 150 крестьян, не успевших укрыться в крепости, расстреляны из пушек плоты с русскими беглецами.

С 12 июня 1685 г., когда китайский экспедиционный корпус высадился у стен Албазина, три дня шел методичный обстрел крепости. Успех китайской операции был несомненным: убиты больше ста защитников Албазина, полностью сгорели амбары с продовольствием, разбита одна из трех крепостных пушек. Однако и здесь свою роль сыграли смекалка казаков и их мужество. Нечищеный и заилившийся оборонительный ров Албазина был принят китайцами за удобный проход. Не имея по причине этой ошибки осадных мостков, китайцы при штурме немедленно увязали в иле. Это давало казакам возможность расстреливать их в упор. Китайский план мгновенного штурма был сорван, а борьба за стены острога распалась на несколько очагов, чем умело пользовался Толбузин, перебрасывая защитников с одного места прорыва к другому.

Битва за Албазин

В условиях, когда спасение острога было практически невозможно, Толбузин сумел договориться с китайским военачальником о выводе гарнизона крепости и всех русских людей в сторону Нерчинска. Именно там шел сбор казацкого ополчения. Лантань настаивал на уходе алба- зинских казаков в сторону Якутска, на север, что помешало бы казакам соединиться с формируемыми частями и продолжить сопротивление. Но Толбузин не оставил китайцам выбора, заявив, что в случае отказа от предлагаемого им пути сопротивление албазинцев будет продолжено. 26 июня 1685 г. казаки и крестьяне, скрывавшиеся в остроге, вышли из него боевым походным строем. После их ухода укрепления Албазина были частично взорваны, а частично - срыты. После того, как в Нерчинске соединились силы забайкальских казаков и русского ополчения общей численностью около 1200 человек, был собран Войсковой Круг, на котором казаки отказались признавать поражение. И в августе того же 1685 г. к взорванным стенам Албазина опять подошли казацкие струги. Тяжелым трудом им до первого снега удалось восстановить крепость.

Любопытна судьба части гарнизонных казаков, которые после занятия китайцами Албазинского острога с семьями были уведены в Пекин. Там по указанию императора им был отведен для постоянного проживания участок земли на северо-восточной окраине Пекина. Из албазинцев была составлена особая казачья рота «Знамени с желтой каймой», которая вошла в состав личной императорской гвардии. И сейчас потомки этих казаков-албазинцев проживают в Пекине, Тяньцзине и в провинции Хэйлунцзян. Они носят китайские фамилии, практически не знают русского языка, но сохраняют православную веру.

Потомки казаков-албазинцев в Пекине

«Казакам-первопроходцам, чьими трудами здесь Россия», - шестиметровый чугунный поклонный крест с такой надписью в наши дни стоит на берегу Амура. Поклонный крест представляет собой увеличенную копию нательного крестика одного из казаков - защитников Албазина, найденного при раскопках Албазинского острога. Длина креста - более 6,5 м, более 3,5 м - протяженность поперечной перекладины. Масса святыни - 4,5 т. Установленный на самой границе с китайским соседом, памятный знак стал символом неприкосновенности и нерушимости российских рубежей.

Приняли участие казаки и в Русско-японской войне, на фронтах которой в составе Урало-Забайкальской дивизии сражались 4-й и 5-й Уральские казачьи полки. В память об этих битвах в топонимии приуральской степи остался поселок Порт-Артур. Во время Первой мировой войны Уральское казачье войско выставило девять конных полков, артиллерийскую батарею, гвардейскую сотню, девять особых и запасных сотен, две команды. За доблесть и отвагу почти шесть тысяч уральских казаков и офицеров были награждены Георгиевскими крестами и медалями.

Остались некоторые казаки в странах Востока и после эмиграции. По данным исследователей, в Китай, Монголию и Персию эмигрировало всего около полумиллиона человек. Из них около 50 тысяч казаков и членов их семей выехали за пределы России в 1920-1930 гг. Их эмиграция в Китай и Монголию отличалась от европейского вектора эмиграции казачества. В первую очередь, они ехали на обжитое место, где уже были русские поселения в Харбине, зоне Китайско-Восточной железной дороги (КВЖД), которую до революции охраняли казачьи отряды, Трех- речья, - так называется территория Северной Маньчжурии, между тремя реками - Хаул, Дербул и Ган, правого притока реки Аргуни, Синьцзяне.

КВЖД

Военная организация Забайкальского казачьего войска в Китае существовала до 1945 г. Немаловажным фактором было то, что, в отличие от Западной Европы, на Востоке можно было быстрее найти работу, причем такую, которая как-то отвечала уровню образования и профессиональной подготовки. Это давало возможность иметь жилье, прокормить семью. Можно заключить, что труд, интеллект, упорство и разносторонние умения казаков способствовали развитию тех частей Востока, где они были вынуждены искать пристанища. Но были и свои минусы. Во- первых, сохранялась напряженность отношений Китая с СССР, особенно в районе КВЖД. Во-вторых, китайцы относились с неодобрением к расширению мест компактного проживания казаков, не разрешали китаянкам выходить замуж за них. Поэтому часть холостых казаков были вынуждены уехать в другие страны.

Казаки присутствовали в армиях Манчжоу-го и Японии, в известной Квантунской армии, где они вместо традиционных шашек были вооружены самурайскими мечами-катанами. В 1936 г. из русских эмигрантов в Маньчжурии была сформирована Бригада Асано с диверсионно-разведывательными и карательными (антипартизанскими) функциями, которой командовали японские офицеры. В Хайларе в 1939-1940 гг. были созданы казачьи кавалерийские отряды под командованием полковника Пешкова, объединенные в «Пешковский отряд». Бойцам этих отрядов была сохранена казачья форма, шашки и карабины, осталась прежней система воинских званий. В августе 1945 г. на станции Бухэду отряд был уничтожен маньчжурами и японцами. В конце 1930 гг. формировался Захинганский казачий корпус атамана Забайкальского казачьего войска генерала А.П. Бакшеева. Казаки после военного обучения в нем зачислялись в «Союз резервистов». Этот корпус был подчинен разведывательному отделу Квантунской армии.