«Заместили Царя на Фюрера»: казачий нацизм на службе Гитлеру
Как политическое и идеологическое явление казачий национализм возник во время Первой мировой и Гражданской войн. Казачий национализм выдвинул революционный проект преобразования казачества из сословия в народ или даже нацию. Республика «Всевеликое войско Донское» (1918—1920) стала практическим исполнением этого проекта. Казачий национализм был отвергнут частью самого казачества, а провозглашенное сепаратистское казачье государство разгромлено Центром, продвигавшим другую революционную программу. В качестве идеологического течения казачий национализм продолжил свою деятельность в рамках белой эмиграции и вновь был политически актуализирован во время Великой Отечественной войны. На почве коллаборационизма с Третьим Рейхом казачий национализм был приспособлен к идеологии нацизма. С того времени он получил национал-социалистическую составляющую. Концепция «казачьего народа» получила расовое обоснование.
История казачьего коллаборационизма тесно связана с общей
нацистской политикой в отношение Советского Союза и населявших его народов.
Войне на Востоке нацисты сознательно придали характер расовой войны на
уничтожение. Гитлеровская Германия вела войну с СССР во имя исполнения
нацистской расово-идеологической доктрины приобретения «жизненного
пространства». Целью войны было уничтожение СССР с дальнейшей колонизацией и
германизацией «Восточных территорий» на основе расовой теории и гитлеровской
концепции «жизненного пространства».
16 июля 1941 года на встрече со своими приближенными Гитлер
заявил, что по окончании войны против СССР германское военное господство должно
распространяться вплоть до Урала. Германия раз и навсегда должна решить
проблему своей безопасности на этом направлении. Поэтому уничтоженный СССР
планировалось расчленить. 17 июля 1941 года на основании указа Гитлера «О
гражданском управлении в оккупированных восточных областях» было сформировано
Имперское министерство оккупированных восточных территорий. Его возглавил
видный функционер и идеолог нацизма Альфред Розенберг. В рамках министерства
были созданы будущие оккупационные администрации с назначенными руководителями:
рейхскомиссариаты «Остланд» (с центром — в Риге), «Украина» (Ровно), «Кавказ» (Тбилиси)
и «Московия». По мере военных достижений и продвижения на восток Вермахт
передавал оккупированные территории под гражданское управление ведомства
Розенберга. Сам рейхсминистр Розенберг полагал, что «задачи нашей политики, как
мне кажется, должны поэтому идти в том направлении, чтобы подхватить в умной и
целеустремленной форме стремление к свободе всех этих народов [СССР] и придать
им определенные государственные формы, то есть органически выкроить из огромной
территории Советского Союза государственные образования и восстановить их
против Москвы». Однако, что касается продвигаемой казачьими националистами в
эмиграции идеи отдельного «казацкого народа» и «казацкого государства» —
«Казакии», то в самом ведомстве Розенберга считали все это фикцией. Как видим,
места для «Казакии» в первоначальном раскладе рейхскомиссариатов у гитлеровцев
не было.
Фюрер на июльском совещании недвусмысленно заявил: «Ни о
каком возникновении вооруженной силы западнее Урала больше никогда не может
быть и речи, даже если за это нам придется воевать целых сто лет… Жизненным
принципом должно быть и оставаться на веки веков: никому, кроме немца, не
дозволено носить оружие! Это особенно важно, даже если на первый взгляд кажется
более легким привлечь к военной помощи какой-либо чужой, побежденный народ. Это
ошибка! Однажды он, безусловно, нанесет нам удар в спину. Только немец может
владеть оружием, а не славянин, не чех, не казак, не украинец!». Таким образом,
верховный главнокомандующий Адольф Гитлер изначально выступал против создания в
составе германских вооруженных сил казачьих военных формирований из чисто
доктринальных соображений.
Однако военные планы гитлеровского руководства в отношение
Советского Союза срывались. Война на востоке затягивалась и принимала все более
ожесточенный характер. Продвижение замедлилось. Поэтому большая часть
оккупированных территорий, прилегавших к линии фронта, по-прежнему находилась
под управлением германских военных. Командование всех германских групп войск
Восточного фронта уже к осени 1941 года столкнулось с большими военными
потерями и нехваткой воинской силы при необходимости поддерживать коммуникации
и осуществлять полицейские функции у себя в тылу. В этой ситуации командиры
среднего звена Вермахта по своей собственной инициативе (а инициатива
командиров в прусской армии со времен реформ Шарнхорста и Гнейзенау поощрялась)
без всякой связи с нацистской идеологией приступили к формированию небольших
воинских частей из освобожденных военнопленных и перебежчиков. Вот на этой
стадии германские военные и столкнулись непосредственно с казачьим
коллаборационизмом. Первая из казачьих частей была организована по приказу от
28 октября 1941 года командующего тыловым районом группы армий «Центр» генерала
фон Шенкендорфа. Это был казачий эскадрон под командованием перебежчика к
немцам — бывшего майора Красной Армии Ивана Кононова, по происхождению казака.
Таким образом, казачьи военные формирования появились в рядах Вермахта с осени
1941 года.
Под влиянием военных Гитлер вынужден был скорректировать
свою позицию по допуску к оружию казаков. Он, по-прежнему, крайне отрицательно
относился к возможности использования «славян» в войне на стороне Германии, но
не возражал против предложения представителей вермахта и Министерства по делам
оккупированных восточных территорий о создании боевых частей из представителей
тюркских и кавказских народов — так называемых «Восточных легионов»
(Ostlegionen).
Армейские руководство продолжало выступать за исключение
казаков из рядов «недочеловеков», т. е. фактически за идеологическую
легализацию уже созданных военными казачьих формирований. Но лишь 15 апреля
1942 года Гитлер лично разрешил использовать казаков в борьбе против партизан и
на фронте. 18 августа 1942 года в директиве № 46 Верховного командования
Вермахта «Руководящие указания по усилению борьбы с бандитизмом на Востоке»
статус казачьих формирований был закреплен официально. Директива обязывала
Генеральный штаб Объединенного командования сухопутных войск (ОКХ) разработать
основные положения по организации казачьих частей. Вскоре во исполнение этой
директивы в войска было разослано «Положение об использовании местных
вспомогательных формирований на Востоке», регулировавшее основные положения по
организации и использованию этих частей. В этом документе представители тюркских
народов и казаки выделялись в отдельную категорию «равноправных союзников,
сражающихся плечом к плечу с германскими солдатами против большевизма в составе
особых боевых частей», таких как туркестанские батальоны, казачьи части и
крымско-татарские формирования.
Одновременно под апрельское решение Гитлера была скорректирована расовая доктрина для СС, которая к тому времени приобрела функцию «внутренней партии», и для всей нацистской партии НСДАП. Раньше в российской исторической литературе утверждалось, что нацистская расовая концепция в отношении казачества была разработана научным руководителем «Немецкого общества по изучению древней германской истории и наследия предков» (Ананербе) профессором Германом Виртом. Однако исследование российского историка Петра Крикунова доказало, что трансформация нацистской расовой концепции в отношение казачества была осуществлена нацистами при прямом участии обосновавшейся в Праге эмигрантской организации казачьих националистов — т. н. «казакийцев».(1) Впервые казаки-самостийники в своем эмигрантском журнале «Вольное казачество» высказали симпатию к фашистам в 1929 году. С середины 1930-х годов «казакийская» организация «Казачий национальный центр» (КНЦ) во главе с Василием Глазковым стала открыто ориентироватья на гитлеровскую Германию. В КНЦ полагали, что гитлеровская Германия может уничтожить «Московию» в обличье СССР/России, а затем создать независимую «Казакию». После захвата Чехословакии в 1938 году немецкие спецслужбы негласно контактировали с руководством КНЦ. Деятельность эмигрантских казачьих организаций на территории Рейха вообще проходила под жестким контролем германских властей.
После 22 июня 1941 года подавляющая часть политизированной
казачьей эмиграции встала в войне с СССР на сторону гитлеровской Германии. 28
июня донской атаман в эмиграции граф Михаил Граббе издал специальный
приказ-воззвание к донским казакам: «22 сего июня вождь Великогерманского рейха
Адольф Гитлер объявил войну Союзу Советских Социалистических Республик. От
Ледовитого океана до Черного моря грозною стеною надвинулась и перешла красные
границы мощная германская армия, поражая полки Коминтерна. Великая началась
борьба. Донское казачество! Эта борьба — наша борьба». «Наша борьба»
трактовалась руководителями казачьей эмиграции, как продолжение казачеством
гражданской войны против большевизма.
После начала войны казакийский КНЦ был преобразован на
нацистских началах фюрерства в «Казачье национально-освободительное движение»
(КНОД). По статуту КНОДа, целью этой организации было освобождение казачьих
земель из-под «власти СССР и его возможных наследников» и образование на землях
«европейского казачества единого самостоятельного государства — Казакии». В
КНОД на нацистский манер были введены «приветствия и обращения
казаков-националистов» «способом поднятия правой руки на высоту плеча и словами
«Слава казачеству», ответ — «Слава». Кроме того, приветствием «слава
казачеству» предписывалось пользоваться в переписке. В обращении к казакам
рекомендовалось пользоваться словом «станичник».
Именно КНОД в составе казачьей эмиграции разрабатывал
наиболее радикальные программы «по восстановлению и налаживанию казачьей жизни»
в будущей независимой Казакии. Казачье возрождение понималось исключительно на
базе немецкого национал-социализма и под руководством нацистской Германии.
Казачьи националисты полагали, что казаки могли бы быть полезны немцам не
только на казачьих землях, но и везде, где казаки могли бы выполнять охранные
функции.
Поначалу в германском правительстве игнорировали инициативы
из казачьих эмигрантских кругов. Управляющий иностранным отделом КНОД Петр
Харламов так описывал ситуацию в отчете своему руководителю: для германских
властей:
«а) казачьего народа нет и быть не может, б) казачьего
вопроса нет и поставлен к разрешению он не будет, в) казаками совершенно не
интересуются и принципиально не хотят интересоваться те, от кого зависит
будущая судьба Востока, г) наконец, отношение к казакам скверное, т. е.
совершенно такое же, как к остальной части русской эмиграции. Ни в одном
правительственном учреждении отдельного особого референта по казачьим делам
нет».
Однако в апреле 1942 года все достаточно быстро стало
меняться. Харламов встретился с достаточно влиятельным в нацистских кругах
профессором Курселлем. Во время длившейся более двух часов беседы немецкий
ученый намекнул своему собеседнику, что в ближайшее время возможен некий
поворот в политике по отношению к казачеству, и что пришло время придумать
нечто такое, что могло бы показаться интересным немецкому руководству.
По-видимому, во время этой беседы Курселль в общих чертах предложил казачьим
националистам схему расовой теории о «казаках-арийцах».
Как бы там ни было, но именно после этой встречи Харламов в
своем письме к руководителю КНОД изложил концепцию о жившем на землях между
Доном и Волгой с незапамятных времен смешанном славяно-тюркском народе —
казаках-черкассах.
После этого Харламов вошел в контакт с личным референтом
министра Розенберга Гербертом Думпффом. Он передал ему программные документы
КНОД и докладную записку для Розенберга о казаках. В ней и излагались тезисы
теории происхождения «казаков-арийцев». После ознакомления с этими документами,
рейхсминистр дал распоряжение директору Institute von Continental Forschung
доказать происхождение «казачьего черкасского народа» от готов-черкассов без
упоминания присутствия славянского или тюркского элемента в образовании этого
народа. В итоге именно в этом институте была разработана специальная расовая
историческая концепция, согласно которой казаки являлись прямыми потомками
остготов, владевшими Причерноморьем во II—IV вв. еках нашей эры. Следовательно,
казаки — это не славяне, а народ «германского корня», «сохраняющий прочные
кровные связи со своей германской прародиной». Так в результате очевидной
комбинации нацистов с использованием актива казачьих националистов казаки
удостоились «чести» стать в нацистском расовом раскладе «арийцами».
После этой нехитрой операции в составе Имперского
министерства оккупированных восточных территорий было создано Казачье
управление (Козакен-Ляйте-Штелле), которое возглавил происходивший из
российских немцев референт Николай Гимпель. Казачье управление под руководством
Гимпеля развило достаточно активную деятельность. Например, к середине 1943
года ему удалось освободить от статуса «остарбайтеров» до 7 тысяч казаков,
вывезенных в Германию.
Окончательно статус казачества в системе Третьего Рейха был
закреплен германским правительством 10 ноября 1943 года Декларацией к казакам
за подписью начальника Верховного командования Вермахта фельдмаршала Кейтеля и
рейхсминистра Восточных областей Розенберга. В действительности текст этой
Декларации был составлен Николаем Гимпелем и привлеченным к сотрудничеству
генералом Красновым — бывшим атаманом Всевеликого войска Донского в 1918—1919
годах. Ноябрьская декларация содержала четыре пункта. Для «воздания заслуг на
поле брани, в нынешнюю величайшую войну совершенных» казаками немецкими
военными и гражданскими властями:
1. Утверждались «все права и служебные преимущества, каковые
имели казаки в прежние времена;
2. Признавалась «самобытность, стяжавшая казакам
историческую славу»;
3. Утверждалась неприкосновенность казачьих земельных
угодий, «приобретенных военными трудами, заслугами и кровью» казачьих предков;
4. Содержалось обещание, что в случае временных «военных
обстоятельств», Вермахт и Ост-министерство устроят «казачью жизнь» казакам «на
востоке Европы, под защитой фюрера», «снабдив землей и всем необходимым для
самобытности».
В общем обзоре декларации утверждалось, что казачьи войска
«жили в давние времена своей государственной жизнью и не были подвластны
Московскому государству». Германская армия нашла в казаках «честных и верных
союзников», т. е казаки-коллаборационисты получали статус союзников Германии. И
хотя в Декларации высказывалась убежденность, что казаки «верно и послушно
вольются в общую дружную работу с Германией и другими народами для устроения
Новой Европы», речь о независимом казачьем государстве — Казакии все-таки не
шла. Гитлеровцы не обещали независимой государственности своим казачьим
союзникам.
Ноябрьская декларация в идеологической своей части получила
самое фантастическое продолжение. В первом номере за январь 1944 года в журнале
SS Leitheft за авторством Адольфа Гитлера была опубликована статья «Казаки.
Германские следы на Востоке».(2) Очевидно, что авторство фюрера было
номинальным, но подчеркнуто важным для того, чтобы обозначить идеологический
поворот и значимость нацистской политики по отношению к «союзному» казачеству.
Скорее всего, статья была подготовлена состоявшими в СС референтами из
ведомства Розенберга.
В статье «как бы Гитлера» дан краткий очерк истории
казачества в арийских тонах. В частности, в статье утверждалось, что после
смерти короля Эрманариха (ум. 375) не все остготы ушли на Запад. Довольно
большая часть их осталась на территории Северного Кавказа. Расово чистые
германцы — готы и стали кровными предками «казачьего народа». В ХI веке на
территории Запорожья и Дона появились «казаки». В 1022 году князь Мстислав в
Тмутаракани покорил касогов (казаков), а те в свою очередь смешались с жителями
Тмутаракани. Гитлер утверждал: «Внешние расовые признаки однозначно указывают
на то, что казаки — это продукт смешения нордических и динарских народностей.
Совершенно очевидно то, что остатки затерявшихся в степи германских
народностей, смешались со славянами и другими арийскими, а также кавказскими
народностями. Отсюда возникла группа воинственных касогов». А касоги — это и
есть казаки. «После вторжения монголов казаки претерпели значительные
ущемления. Часть из них спаслась бегством в горы, другая часть отправилась в
Московское княжество, где они осели и жили как вольные казаки». Таким образом,
в этой части повторен фрагмент исторической концепции Евграфа Савельева. Гитлер
продолжал: казаки «вели образ жизни, имеющий много общего с образом жизни
германского крестьянина-воина. Эти крестьяне-воины степей имеют много общего с
западным рыцарством того времени, а также одновременно напоминают арийских
князей на Кавказе». «Нет большой разницы в быту, нравах и жизненных устоях у
казаков разных групп». Казаки защищали Западную Европу от рвущихся азиатских
орд. Казаки жили мужскими боевыми сообществами, которые были присущи
«норманнским варягам». «По сути, германским является воинствующее семейство
казаков». «Они также имели общие школы. Дети чужих народов не имели права
посещать казацкие школы». Т. е. культура казаков строилась на расовых основах.
Гитлер продолжал свою «историческую концепцию» в
современность: «После развала царской империи казаки боролись за свободную
республику. В 1917 году они провозгласили таковую на северной территории
Кавказа. Большевики всеми доступными силами пытались уничтожить новоявленную
республику. После четырехлетней борьбы казаки все-таки уступили превосходящим
силам противника. Казаки рассказывают, что, начиная с этого времени, еврейские
комиссары ужасно бесчинствовали в народе».
А вот что Гитлер писал о текущем состоянии дел: «Война,
начавшаяся в 1941 году, побудила большевиков вернуть казакам их единоличные
черты и особенности. С этих пор казакам вновь разрешено носить свойственные им
одежды и оружие. За ними вновь признается их прежний национальный образ.
Большевики надеются таким образом поставить на свою сторону этих смелых воинов.
Но большая часть казачьих полков использовала первую же представившуюся
возможность для того, чтобы перейти на сторону немцев. Казаки вместе с немцами
надеются победить в этой войне. Они мечтают о том, что после войны, под началом
немецкого руководства они воздвигнут свое собственное государство. Война на
стороне Германии — это зов германской крови, побудившей к этому шагу
свободолюбивых крестьян-воинов».
Таким образом, опять же в отношение независимой «Казакии»
Гитлером говорится, как о казачьей мечте, а не о действительном германском
проекте после победы над «большевизмом». Кстати, анализ всех программных
документов нацистов в отношение казачества свидетельствует о том, что они не
обманывали казаков. Нацисты признавали существующее состояние военного
сотрудничества, как союзнические отношения, но не тешили казачество какими-либо
определенными обещаниями в отношение независимого казачьего государства
«Казакии». Это сами казачьи националисты, перешедшие на платформу нацизма,
мечтали о «Казакии», как о реальности, и проводили эту линию в своей пропаганде
при том, заметим, условии, что фюрер ничего в этом роде казачеству как раз не
обещал.
В общей сложности в казачьих формированиях в составе
Вермахта с осени 1941 года и по май 1945 года сражались по разным оценкам от 60
до 80 тыс казаков. Среди «достижений» казачьего коллаборационизма следует отметить
два явления.
1. Среди «восточных легионов», служивших Гитлеру, самые
крупные по численности подразделения составили именно казачьи части. Это
сформированная летом 1943 года 1-ая Казачья кавалерийская дивизия под
командованием генерала Гельмута фон Паннвица. На 1 ноября 1943 года ее
численность составляла 18 555 человек — в том числе 3827 немецких нижних чинов
и 222 офицера, 14 315 казаков и 191 казачий офицер. В феврале 1945 года эта
дивизия была развернута в 15-й казачий кавалерийский корпус СС. По опыту Первой
мировой войны немецкие военные знали о великолепных боевых качествах казачьих
формирований.(3) И эти качества, по их мнению, были многократно подтверждены
действиями казачьих частей в составе Вермахта. Рядовые солдаты и офицеры
Вермахта на практике убедились, что казачьи части действительно являются одними
из наиболее боеспособных из числа всех восточных формирований, и относились к
ним с уважением. Однако сам Гитлер так и не доверил 1-ой Казачьей дивизии
сражаться против «большевиков» на Восточном фронте. Казачья дивизия была
переброшена для борьбы с партизанской НОАЮ в Югославию.
2. Казачьи коллаборационисты единственные в череде
национальных коллаборационистов на оккупированных территориях СССР получили от
немцев самоуправляемые территории. Осенью 1942 года командование Группы армий
«А» в полосе своей оккупации на Кубани приступило к созданию из шести районов
т. н. «Казачьего округа». По получении одобрения от генерал-квартирмейстера
Генерального штаба генерала Вагнера округ начал функционировать 1 октября 1942 года.
«Казачий округ» имел компактную территорию севернее нижней Кубани с населением
примерно в 160 тыс человек. Эксперимент с созданием округа был чисто армейской
затеей без получения санкции Восточного министерства и СС. Самоуправление в
«Казачьем округе» шло с уровня станиц с выборными атаманами. Станицы
объединялись в районы — всего 6, каждый из которых также возглавлялся выборным
атаманом. Во главе самого округа стоял «верховный атаман», назначенный на эту
должность немецким полевым командованием. Немецкие военные планировали создание
на базе округа военных казачьих формирований численностью до 25 тыс казаков. В
январе 1943 года эксперимент немецких военных с «Казачьим округом» на Кубани
из-за наступления Красной армии был прекращен.
Второй опыт казачьей самоуправляющейся территории связан с
обещанным ноябрьской 1943 года Декларацией обеспечением казачьих беженцев. На
практике получилась кочующая казачья самоуправляемая территория и одновременно
военная структура, получившая название «Казачий стан». Первоначально территория
под «Казачий стан» была выделена на Украине в районе Каменца-Подольского. Потом
«Казачий стан» был к началу лета 1944 года переведен в Западную Белоруссию в
район Новогрудка. Из-за советского наступления «Казачий стан» отступил из Белоруссии
в Польшу, а в конце 1944 года был переведен в Северную Италию в район городов
Толмеццо, Джемона и Озоппо. Территория, выделенная под «Казчий стан», была
заранее очищена немцами от итальянского населения.
По состоянию на 27 апреля 1945 года, численность «Казачьего
стана» на выделенной ему территории в Северной Италии превышала 31 тыс человек
— 16 485 рядовых и унтер-офицеров, 1576 офицеров, 592 чиновника, 6304
нестроевых, 4222 женщины, 2094 ребенка в возрасте до 14 лет и 358 подростков до
17 лет. В конце апреля 1945 года «Казачий стан» отступил в Австрию, где в
районе города Лиенц сдался британцам, которые выдали его советской стороне по
особому соглашению, заключенному между союзниками и СССР в Ялте. Аналогичную
участь постигла и казаков 15-го Казачьего корпуса СС фон Паннвица. В обоих
случаях казаков подвели идеологические установки казачьих националистов и
гитлеровцев, утверждавших, что военная борьба с «большевизмом» является прямым
продолжением гражданской войны 1918−1920 года. Действия британцев по отношению
к плененным казакам показали, что с юридической точки зрения союзники
руководствовались совсем другой доктриной — Антигитлеровской коалиции.
В связи с этим заметим, что все современные оправдательные
оговорки в России в отношение казачьего коллаборационизма, типа это «ошибка»,
«трагическая ошибка», они «не понимали», «случайные жертвы обстоятельств» и т.
д., не работают, в том числе, как раз из-за юридических оснований. Все было как
раз именно так — всё понимали и все отдавали себе отчет. Ведь все казаки,
пошедшие на службу в Вермахт и СС, приносили воинскую присягу не Германии, ни
германским вооруженным силам, ни «Новому порядку», ни тем более — «Казакии», а
лично на верность «вождю Новой Европы и германского народа Адольфу Гитлеру»
(см. Приложение).
Казаки-коллаборационисты служили лично Гитлеру и служили на
основании собственного личностного выбора. Есть в этом своеобразная
историческая ирония. В своих эмигрантских сочинениях в 1920-х годах казачьи
националисты-самостийники весьма часто пеняли России и сетовали на то
обстоятельство, что царизм во время революции 1905 года сделал из казаков
карателей и подавителей рабочих и крестьянских выступлений — «нагаечников». Но
вот проходит буквально несколько лет и те же самые идеологи казачьего национализма,
перейдя на позиции германского национал-социализма, стали докучать германским
властям своими предложениями осуществлять карательные функции казаками на
пространстве всего бывшего СССР после победы Великой Германии. Известный
казачий «служебный инстинкт» у казаков-нацистов заместил Царя на Фюрера. Именно
так, и никак иначе.
Приложение
Присяга казаков на верность Адольфу Гитлеру
«Обещаюсь и клянусь Всемогущим Богом, перед Святым
Евангелием в том, что буду вождю Новой Европы и германского народа Адольфу
Гитлеру верно служить и буду бороться с большевизмом, не щадя своей жизни до
последней капли крови. Все законы и приказания от поставленных вождем
германского народа Адольфом Гитлером начальников отданные, по всей силе и воле
исполнять буду. В поле и крепостях, в окопах, на воде, на воздухе, на суше, в
сражениях, стычках, разъездах, полетах, осадах и штурмах буду оказывать врагу
храброе сопротивление и все буду делать, верно служа вместе с германским
воинством защите Новой Европы и родного моего войска от большевистского рабства
и достижения полной победы над большевизмом и его союзниками. Если узнаю о
чем-нибудь, вредящем общему делу борьбы за свободу Европы и наших родных
казачьих краев, не только заблаговременно о том объявлю, но всеми способами
постараюсь отвратить и уничтожить зло. Всякую вверенную мне тайну крепко буду
хранить. Поставленным надо мною начальникам, как немецким, так и своим
казачьим, во всем буду послушен и все буду делать по совести. От команды и
полка, к которому принадлежу, ни в поле, ни в обозе, ни в гарнизоне, какая
опасность мне ни угрожала бы, пока жив отлучаться не буду и хотя и раненый
следовать за ним буду и везде и во всем себя буду так вести и поступать, как-то
честному, верному, послушному, храброму и расторопному казаку надлежит. В чем
да поможет мне Господь Бог Всемогущий. В заключение сей клятвы целую Слова и
Крест Спасителя Моего. Аминь».
Дмитрий Семушин
Источник: Крикунов П. Казаки. Между Гитлером и Сталиным. М.,
2005. Приложение 3.3.
Комментарии