Выстрелы под музыку
На Красной площади во время мероприятий, посвященных 73-й годовщине Великой Октябрьской социалистической революции, 1990. Анатолий Лукьянов, Николай Рыжков, Михаил Горбачев и Борис Ельцин (слева направо) (Фото: Василий Егоров, Владимир Мусаэльян/ ТАСС)
25 лет назад Советский Союз отметил последнюю годовщину Октябрьской революции. Но никто не знал, что этот праздник — последний при советской власти. Неведомо было, что спустя год погибнет и сама Страна Советов.
Вспомним, каким было 7 ноября 1990 года. И заодно кое-что представим.
Хмурое утро. Красная площадь. Льется гимн Советского Союза. На трибуне мавзолея руководители страны — Горбачев, Рыжков, Лукьянов, Ельцин и другие. Печатают шаг курсанты, летчики, моряки, пехотинцы. Мчатся танки, ползут тягачи с баллистическими ракетами. В небе ревут самолеты.
Как в песне — последний парад наступает. Под марш Буденного и другие бодрые мелодии.
Вспомним пейзаж накануне 73-й годовщины Октября.
Погиб певец Цой, убит священник Мень. Карпов с Каспаровым грызутся за шахматную корону. Литва, Украина, Белоруссия, Казахстан и другие республики требуют суверенитет. Получают все, даже Чукотский и Коми-Пермяцкий автономные округа.
Генеральный секретарь ЦК КПСС Горбачев мечется между левыми и правыми. Президент СССР Горбачев получает Нобелевскую премию мира. Планов — громадье.
Михаил Горбачев
Программа «500 дней» Явлинского-Шаталина. Статья Солженицына «Как нам обустроить Россию». Съезд движения «Демократическая Россия». Конференция общества «Единство». Программа Рыжкова-Абалкина. Предложение учесть экономический опыт Пиночета.
В магазинах пусто. Спустя 50 лет после нашествия Гитлера в СССР вводятся талоны на продукты, водку, табак. Первый выпуск капитал-шоу «Поле чудес».
Вернемся на Красную площадь.
После парада советские вожди спускаются с трибуны мавзолея и идут в народ. Встают в авангард демонстрации. Идут бодро, но нестройно. Улыбаются, машут руками: «С праздником, товарищи! Бодритесь, надейтесь…»
Прогулявшись по брусчатке, вожди возвращаются на мавзолей. Дальше демонстранты со знаменами и транспарантами идут уже одни, без руководства. Это очень символично. Впрочем, у всех хорошее настроение. Кто-то уже согрелся, остальные об этом мечтают.
Часы на Спасской башне бьют одиннадцать. Сержант милиции Мыльников наблюдает за шествием. Слесарь Шмонов в длинном пальто с очередной толпой вступает на Красную площадь. Через десять минут они встретятся.
Шмонов вырывает из-под пальто обрез, и поворачивается к мавзолею. На него бросается бдительный милиционер и бьет по рукам. Первый заряд картечи улетает в небо, второй впивается в брусчатку. Но выстрелы заглушают бравурные марши.
Ленинграда Александра Шмонова.
Телевизионная трансляция прерывается. Пять минут — пока киллера вяжут секретные агенты — плавно течет классическая музыка. Еще не «Лебединое озеро», но уже знак, символ.
Но народ у телевизоров ничего не понял. Решили, что случился технический сбой. А это был сбой политический.
Слесарь Шмонов, противник перестройки, люто ненавидел руководителей Советского Союза. Он считал, что по их вине народ нищал, и все шаталось — экономика, благосостояние, вера. Рабочий составлял прокламации — расклеивал, оставлял в транспорте, бросал в почтовые ящики: «Дамы и господа! Прошу вас убивать руководителей СССР (то есть М.С.Горбачёва и других членов и кандидатов в члены Политбюро ЦК КПСС), которые не были избраны прямым и всенародным голосованием со свободным выдвижением кандидатов…»
Шмонов купил дорогое немецкое ружье и патроны с крупной картечью. Отпилил часть приклада, чтобы оно умещалось в кармане длинного пальто. За спиной слесаря мелькали проворные тени народовольцев. Из далекого прошлого потянуло порохом и кровью…
Сезон охоты на лидеров России открылся в апреле 1866 года. Александр Второй вышел из Летнего сада, чтобы сесть в карету, и над его головой просвистела пуля. Алексей Петров — так назвал себя схваченный жандармами стрелок. На самом деле его звали Дмитрий Каракозов. Молодой человек поведал о причинах своего поступка в прокламации «Друзьям-рабочим». Каракозов призывал к революции и установлению социалистического строя.
Однако пришлось ждать до 1917 года.
Перемен хотелось всегда. Ленин сам их намечал, но не успел. Сталин не позволил. Хрущев собирался, но колебался. Меньше всего перемен хотелось при Брежневе. При Андропове стало страшно. При Черненко — противно. Когда пришел Горбачев, стало невыносимо.
Через много лет Шмонова спросили, жалеет ли он, что так поступил. Жалею, ответил он. Но потому, что не довел до конца начатое дело.
Александр Шмонов
Советского Ли Харви Освальда из Шмонова не вышло. Ему не хватило двух секунд — развернуться, прицелиться. А если бы и хватило, изменилось бы что-нибудь в большой стране?Разве снова соединились бы в одну дружную семью народы СССР? Неужто забыли бы распри русские, литовцы, украинцы, азербайджанцы, армяне? И принялись бы за ремонт своего большого дома…
Мечтать не будем, но прикинем.
Процесс тогда пошел, как говорил Горбачев. Но он не пошел, а зашел. И слишком далеко. Перестройка обернулась сломом, уничтожением, но как строить заново, никто не знал. В том числе тот, кто ее затеял.
Потрясения были неминуемы. Но, наверное, они могли быть не такими страшными. Еще было время, чтобы подумать, осмотреться. С кем-то договориться, кого-то уговорить. И попробовать найти иной путь. Он же наверняка был этот, другой путь?!
Но были ли в Кремле люди, которые были на это способны?
То-то и оно…
7 ноября 1990 года был обычным ноябрьским днем. Как и обещал Гидрометцентр, в Москве было от одного градуса тепла до одного — мороза. На дорогах — гололедица. Но на душе у людей был праздник.
Никто же не знал, что этот праздник — последний.
СПРАВКА:
Александр Шмонов родился в 1952 году в Ленинграде, вырос в благополучной семье. После службы в Советской Армии работал слесарем на Ижорском заводе в Колпино, проживал в общежитии.
Шмонов купил себе дефицитное немецкое двуствольное ружьё за 900 рублей, предварительно получив на него разрешение в милиции. Перед отъездом он послал в Кремль письмо-ультиматум, но, убедившись, что его требования выполнять никто не собирается, продолжил приготовления к покушению. 5 ноября 1990 года он выехал в Москву. Утром 7 ноября он зарядил обрез собственноручно изготовленными боеприпасами повышенной убойной силы, загримировался, наклеив усы и надев парик. Чтобы миновать металлоискатели, Шмонов изготовил отвлекающий плакат на металлическом стержне с надписью «Крепись государство!» В кармане брюк он оставил предсмертную записку:
«На случай моей смерти сообщаю, что я хотел попытаться убить президента СССР Горбачёва М. С.»
Впоследствии Шмонов рассказывал, что в случае убийства Горбачёва с первого выстрела он планировал второй пулей застрелить председателя Верховного Совета СССР Анатолия Лукьянова.
В 11:09 вместе с колонной демонстрантов Шмонов приблизился к Мавзолею, где находилось руководство СССР во главе с Горбачёвым. Ему удалось вклиниться между колоннами и его появление не было замечено сотрудниками КГБ. Когда до Мавзолея оставалось 47 метров, Шмонов выхватил обрез, прицелился Горбачёву в голову и нажал на спусковой крючок. Старший сержант милиции Мыльников в последний момент успел ударить по стволу, и обе пули ушли мимо — одна вверх, вторая — в стену ГУМа. Шмонов был задержан подоспевшими работниками КГБ СССР. Впоследствии эксперты утверждали, что у Шмонова было мало шансов убить Горбачёва — под костюмом у президента был бронежилет, а ствол ружья был сильно укорочен.
«…Во время праздничной демонстрации на Красной площади в районе ГУМа прозвучали выстрелы. Как сообщили в пресс-службе Комитета Госбезопасности СССР, задержан житель Ленинграда, произведший из обреза охотничьего ружья два выстрела в воздух. Пострадавших нет. Ведется расследование…»
Около года Шмонов провёл в СИЗО, настаивал на своей вменяемости, хотя и отмечал, что сейчас не пошёл бы на террористический акт, так как «всё равно Горбачева теперь переизберет сам народ». Был признан душевнобольным и на четыре года отправлен в психиатрическую больницу. После выписки он был признан инвалидом II группы. Пока он лечился, его жена развелась с ним и забрала с собой дочь.
Впоследствии около года работал сантехником, затем создал и возглавил ремонтно-строительную фирму «Тонна золота». Через несколько лет он стал заниматься активной общественной деятельностью.
В 1999 году пытался баллотироваться в Государственную Думу по 206 избирательному округу Санкт-Петербурга, но местный избирком отказал в регистрации, забраковав большинство собранных подписей. После снятия с выборов он стал правозащитником и создал шесть общественно-политических движений. Шмонов принимает активное участие в защите лиц, пострадавших от психиатров, и защите от недобровольного психиатрического лечения непреступников.
источники:
Комментарии